Роды — психологическая травма на всю жизнь: 3 честные истории

«То, что случилось в Вегасе, остается в Вегасе» — девиз общества относительно родов. Мол, понятно, что рожать больно, но все рожают, и ты родишь. Женщина сильная, забудет боль и все плохое. Не согласны! Мы считаем, что на эту тему нужно начать говорить открыто. Чтобы, во-первых, как можно больше женщин знало, какое испытание их ждет, что подготовка к родам — это не только обустройство детской и тренинг по пеленанию. Во-вторых, это поможет изменить еще советскую систему полукарательной гинекологии, в которой акушер относится к роженице не просто небрежно, но часто неуважительно, тем самым травмируя ее еще больше.

Марго, 31 год, один ребенок 3 лет

Моя беременность протекала на удивление легко — без токсикоза и изжоги. Вплоть до 38-й недели я работала и занималась спортом. Я не изучала никакой информации о самих родах — единственное, что я сделала, это сходила на однодневные курсы по дыханию. Я была на 100% уверена, что мои роды пройдут легко, ведь у меня молодой здоровый организм, как может быть иначе? В действительности все сразу пошло не так.

Я рожала бесплатно, в обычном роддоме, который был ближе к дому. Туда меня привезли уже с сильными схватками. Мне попались милая спокойная акушерка и грубая строгая врач. Я умирала от боли, но врач вместо подбадривания говорила, чтобы я терпела и не кричала. А я не то чтобы могла крики контролировать — боль была просто невыносима. Акушерка подсказывала мне, как дышать, но я вообще не понимала, чего от меня хотят. Те знания, которые я получила на однодневных курсах, улетучились из моей головы за секунду. Врач в довольно грубой форме говорила мне, что я не помогаю ни себе, ни ребенку. Эти слова тоже особо не вдохновляли, но я ничего не могла с собой поделать.

В тот момент я поняла, что отказаться от совместных родов с мужем было ошибкой. Он настаивал, но я не хотела, по-старомодному считая, что это чисто женское дело. Жаль, так у меня была бы хоть какая-то поддержка от родного человека.

Помню, что врач и акушерка между собой обсуждали, что, возможно, придется делать кесарево, потому что ребенок никак не мог встать в нужное положение. Первой моей мыслью было: «Так, сосредоточься, кесарево не нужно, я в состоянии родить сама». Не знаю, что случилось, но спустя несколько минут малыш действительно встал правильно. И тогда врач сказала: «Готовься, ты скоро родишь».

Меня проводили на кресло, и начались потуги. Не знаю, сколько по времени они длились, но мне они казались вечностью. У меня был довольно крупный ребенок — почти 4 килограмма. Для моего роста 160 и худощавого телосложения это много. Голова ребенка не проходила. Помню, что я тужилась, а врач просто орала: «Сильнее, сильнее, старайся лучше, ты женщина или кто?» Это просто ужасно. Я слышала, что в государственных роддомах это норма, но я не хотела в это верить. И у меня ничего не получалось. Тогда акушерка взяла ножницы и сделала мне разрез. Резать ножницами по живому — то еще удовольствие. После разреза я родила практически сразу.

Я понятия не имела, что после того, как мне положат ребенка на грудь, — это еще не конец. Во-первых, акушерка сразу начала зашивать меня, опять же по живому. Тогда боль уже притупилась, но я все равно все чувствовала. Во-вторых, я и не догадывалась о том, что после ребенка мне надо будет рожать плаценту. Я почему-то думала, что она как-то сама выйдет. Но родить плаценту я так и не успела, потому что отключилась. Как я узнала после, во время родов я потеряла много крови. Мне ввели наркоз, после чего плаценту убрали вручную, а потом сделали переливание крови. Очнулась я уже в палате, рядом лежала чистая, аккуратно укутанная дочка, она спала. Восстановление прошло относительно быстро (хотя нормально ходить и сидеть я не могла еще несколько месяцев), и уже на четвертый день нас выписали домой.

Что я могу сказать об этом опыте? Для меня он стал травматичным. И не потому, что было больно. О многих моментах, с которыми мне пришлось встретиться, я просто не догадывалась. Уже задним числом я поняла, что, возможно, все прошло бы намного мягче и спокойнее, если бы я была лучше подготовлена. Если бы я понимала, что хотят от меня врачи, когда они говорили про дыхание, если бы я была в курсе, что перед потугами ребенок должен правильно встать, что после его рождения тебе еще нужно родить плаценту, что, возможно, тебя будут разрезать ножницами и делать переливание крови… Но я всего этого не знала.

Да, роды — естественный процесс, но мы не кошки, которые знают, что делать.

Всем своим беременным подругам я рекомендую ходить на курсы — и не однодневные, а полноценные. Читать о женской анатомии. Задавать вопросы своему гинекологу. А также маме и подругам — пусть делятся опытом. Конечно, каждые роды уникальны, на 100% быть к этому готовым невозможно. Но будьте готовы хотя бы на 70%! Владейте информацией об осложнениях, которые могут возникнуть. Пусть она вам не пригодится, но вы будете психологически более сильны.

Многие говорят, что все неприятное и болезненное забывается, но это не так. Я до сих пор помню свои роды. И пока не готова повторить это снова.

Ольга, 36 лет, один ребенок 5 лет

Это была моя третья беременность. Первые две были замершие на ранних сроках — с выскабливаниями и всеми вытекающими потрясениями. Страх, что все повторится снова, присутствовал на протяжении этой беременности тоже. Да и протекала она тяжело с самого начала — были и угрозы выкидыша на начальных сроках, и несколько госпитализаций для сохранения, и строгий постельный режим. Только после 34-й недели, когда я знала, что легкие у ребенка уже развились и что если вдруг начнутся преждевременные роды, то все закончится, скорее всего, благополучно, я уже более-менее выдохнула и стала потихоньку готовиться.

Схватки начались ночью. Мне не с чем сравнивать, но было очень больно. Тогда мне сказали, что сейчас поставят клизму. Процесс дефекации еще не завершился, но меня уже начали торопить, хотели побыстрее отвести в родильное отделение. В это время мне еще надо было собирать вещи и натягивать компрессионные чулки. Это было что-то с чем-то. Натянуть на ноги чулки, особенно когда у тебя идут схватки, а эффект от клизмы еще не закончился, просто невозможно.

Помню, что я просилась в туалет, на что мне сказали: «Нет, езжай в родовое, там все доделаешь». Я еле добежала. Мне кажется, что в такие моменты важно слушать пациентку или хотя бы не мешать ей удовлетворять естественные потребности.

Когда я все-таки оказалась в родильном отделении, у меня началось кровотечение. Помню, как врач с акушеркой о чем-то переговаривались. Мне поставили эпидуральную анестезию, но, по моим ощущениям, она действовала не больше 15 минут. Потом меня поместили на кресло, на котором кровотечение так и не останавливалось, но вдруг прекратились схватки. В итоге мне стали давить на живот, чтобы ребенок наконец вышел. Давили сильно, было очень больно. И да, официально этот прием уже давно запрещен.

Когда сын родился, он не сразу закричал. Я тогда очень испугалась, но в итоге с ним все было хорошо. Но не со мной. Из-за того, что у меня резко упало давление и не отделялась плацента, мне ввели наркоз. Когда я очнулась, я была уже в палате. У меня были сильнейшие разрывы, я просто не могла встать с кровати, мне было так больно, что я не могла ходить. Но уход за ребенком никто не отменял — в первую очередь, конечно, мне нужно было кормить его грудью. Давалось это с трудом. В роддоме никто не показывал, как это делать, на курсах тоже этому не обучают. Как умеешь — так и корми. Это странно.

Вообще мне многое показалось очень странным. Например, через полчаса после родов к тебе приходят с бумажкой и заставляют подписать согласие на вакцинацию против гепатита и туберкулеза. Сразу после родов женщина находится не совсем в адекватном состоянии. Хорошо, что я знала, что такая процедура последует, заранее к ней подготовилась. А если бы я не была в курсе?

Но самые ужасные разочарования меня ждали после родов. Никто не обсуждал со мной возможные осложнения. А их у меня было предостаточно.

Если бы мне, например, хоть кто-то из врачей сообщил, что 0,1% рожениц получают осложнения в виде ректовагинального свища, то я, наверное, сделала бы все, чтобы найти показания для кесарева. В итоге я попала в этот мизерный процент.

Или еще у меня стали расходиться послеродовые швы. Но врачи особо на это не обращали внимания. С ними я и уехала домой. Меня одолевали жуткие боли, которые не проходили на протяжении полугода. Из-за этого все это время я не могла нормально спать. По ночам из-за боли я даже не могла вставать к ребенку — спасибо мужу, который помогал. Плюс к этому у меня был лактостаз, потому что как правильно кормить ребенка, так никто и не научил. Из-за этого была повышенная температура. И еще много всего, перечислять я могу долго.

Из-за всех этих моментов никакой радости от материнства я не испытывала. На первых порах мне очень помогала моя мама. Но даже она видела, что ребенок вызывал у меня раздражение, потому что виновником всех тех изменений, что произошли с моим телом, я считала его. У меня копилась на него внутренняя злость. Плюс и он сам не был спокойным — мало спал, все время был на руках, орал. О таких моментах тоже мало кто говорит. Потому что не принято, потому что неприлично такое чувствовать. Потому что дети — это радость.

Мне иногда кажется, что отголоски вот тех болезненных ощущений я чувствую до сих пор. Прошло пять лет с момента родов, но у меня все еще иногда болят швы. Я стараюсь не вспоминать первые полгода после родов, потому что это был ад. Может быть, если бы мои врачи рассказали мне о всех возможных рисках и последствиях, я бы как-то психологически к ним подготовилась. Но у нас такое отношение к роженицам — считается, что она априори должна все знать. Так не должно быть.

Екатерина, 26 лет, двое детей, 5 лет и 2 года

Моя первая беременность проходила максимально спокойно — мне был 21 год, я училась на четвертом курсе, договорилась об удаленном обучении, делала задания и ждала своего драгоценного ребенка. Я сознательно отказалась от курсов, считая, что роды — это естественный процесс, и он пройдет хорошо. Главное — не паниковать. Так вообще в нашей стране, видимо, всех настраивают. Я тогда очень берегла свои нервы, считала это своей главной задачей. И роды прошли действительно более-менее спокойно. Так и получилось. Только осталось в подсознании, что это сильная и долгая боль.

Ко вторым родам я не готовилась вообще — ну что там, я же недавно рожала. Все говорят, что второй раз проще, зачем готовиться? Но не тут-то было.

Когда я через 2,5 года пошла рожать снова, внезапно на меня навалился предыдущий насильно забытый опыт боли, и я не смогла себя контролировать. На схватках мне просто хотелось убежать из роддома, в ушах звенело, я ничего не понимала из-за боли. Да и врачи не особо поддерживали — они часто отходили на более сложные случаи, можно сказать, что я видела их мельком. Когда у меня начались потуги, я была в палате вообще одна. Я звала на помощь минут десять, кричала, но никто не приходил. На этом я потеряла много сил. В итоге ко мне пришла акушерка — хамоватая и грубая. Но это была хоть какая-то помощь. Я рожала бесплатно. Наверное, это мой выбор, и все эти моменты могли бы быть лучше в платных родах. В итоге ребенок застрял головой в родовых путях. Синяк на голове размером с саму голову прошел без последствий для здоровья ребенка — это редкость, нам повезло. Но, по словам врачей, у меня были легкие естественные роды.

В первые дни после родов тоже было непросто. Со вторым в целом было полегче, просто потому что у меня был опыт, но, помню, после рождения первого ребенка мне нужна была помощь, но в роддоме на мои вопросы никто не отвечал.

Например, я спрашивала, потому что просто не поняла, девочку надо мыть животиком вниз или вверх? Медсестры закатывали глаза и уходили. Только гнули свою линию с прививками.

Очень жаль, что в России не принято открыто говорить о том, какие проблемы могут возникать во время родов и после них и как они решаются. Кто-то запугивает чрезмерно, кто-то просто молчит — ни то ни другое не помогает. Мы все живем в каком-то молчаливом омуте, где никто друг другу не может довериться, потому что боится осуждения, боится не получить поддержки. Для меня роды стали настоящей психологической травмой, и самое обидное — помочь справиться с ней мне никто не смог. Мне пришлось разбираться с этим самой. Хотя со временем, конечно, становится легче.

Речь идет об эпизиотомии. В этом случае врач делает хирургический разрез на промежности ножницами или скальпелем, чтобы предотвратить тяжелый разрыв влагалища и окружающих тканей и облегчить роды.