Как английская аристократка приезжала на русских красавиц смотреть
От редакции: вы наверняка знаете Анну Листер по сериалу HBO «Джентльмен Джек», где во всех красках рассказана история этой удивительной женщины: путешественницы, мемуаристки, разбивательницы женских сердец, ставшей квир-иконой. Скоро в издательстве «МИФ» выходит книга искусствоведа, историка искусства и костюма Ольги Хорошиловой «Джентльмен Джек в России». Книга основана на дневнике, который Листер вела во время поездки в нашу страну в 1839–1840 годах. Она записывала в него буквально все. Есть в нем пассажи о московских красавицах и бьюти-ритуалах XIX века. Специально для Flacon Ольга выбрала самые любопытные истории, не вошедшие в книгу. Далее — ее рассказ.
Venus de Moskova и другие красавицы
Анна Листер, английская мисс благородных кровей, посвятила свою жизнь любви и путешествиям. Она была без ума от женщин и даже тайно женилась на мисс Энн Уокер. Она обожала старушку Европу, в 1820–1830-е годы исколесила ее всю. Была в Германии, Италии, Швейцарии, Франции, Испании. В 1838 году первой в мире покорила вершину Виньмаль во французских Пиренеях. Впрочем, об этом подвиге тогда никто не узнал. О нем узнали только в конце XX века, когда историки начали изучать и расшифровывать ее дневник. Листер начала вести его в ранней юности, в 1806 году. Последнюю страницу написала в августе 1840 года, в Грузии, незадолго до своей кончины.
В середине 1830-х мисс Листер задумала поездку в Россию. И пока готовилась к вояжу, узнала об этой стране три вещи. Здесь по улицам не водили медведей (она увидела лишь одного — да и то в грузинской деревне, он был милым и совершенно ручным). Россией правил не остолоп, а умный монарх (британским газетам мисс Листер, понятно, не верила). И наконец, в России, особенно в Москве, было полно красавиц. Они интересовали Анну больше всего. Она мечтала познакомиться с ними, пофлиртовать и, возможно, даже влюбить в себя — ведь она же, черт побери, неотразима.
В Москву Листер приехала в октябре 1839 года. И в своих ожиданиях не разочаровалась. Здесь и правда было много красоток.
Анна едва владела собой. Ее дневник полон восторгов: «Принцесса Софья Радзивилл — это самая красивая женщина, которую я когда-либо видела, ее именуют Venus de Moscova (Венерой Московской)… Боже, как она красива, как очаровательна!.. После обеда мы сидели с ней в ее спальне — догорели свечи, но мы не спешили расставаться, мы разговаривали в темноте. Она в шутку назвала меня Минервой — княгиня впервые позволила себе забыть об английской деликатности… Княгине хочется видеть меня каждый вечер, она уже привыкла к нашим встречам. Это une douce habitude, сладкая привычка. Восхищение взаимно!»
«Княгиня Софья Голицына молода, чрезвычайно привлекательна, настоящая красавица. Но мне показалось, что она перебарщивает с румянами… Княгиня Радзивилл, знающая ее с самого детства, уверила меня, что это вовсе не румяна — у нее от рождения пунцовые щеки».
«Княгиня Ольга Долгорукова — двадцать шесть лет. Одухотворена. Очаровательна. Красивые глаза. Но слабое здоровье. Хворает. Прошлым летом была в Баден-Бадене, прошлой зимой — в Риме».
Мисс Листер хотелось знать о красавицах решительно все: кто их стрижет и завивает, где они покупают помаду, как сражаются с прыщами, что носят, чем пахнут… Москвички оказались мучительно болтливыми и щедро делились с ней своими секретами.
Месье куафёры
«Кто вас стрижет?» — интересовалась Листер. «Ах, право, это же всем известно, — отвечала Софья Радзивилл. — Лучшие куафёры (парикмахеры) — в Москве, а лучшие из лучших — на Кузнецком мосту. И самый лучший из них — конечно, месье Галиси, тот, что держит мастерскую на Неглинной». Он ежедневно стриг и завивал Венеру Московскую. А раз так, то мисс Листер решила непременно пригласить его к себе и проверить в работе: «Как только он вошел к нам, я спросила цену. Он ответил: десять рублей. Я тут же запротестовала — готова заплатить не больше пяти. И он мгновенно согласился. Месье Галиси — маленький, обходительный, делает свою работу тщательно и не скупится на время. Он остриг и уложил мои волосы очень хорошо. В Москву переехал восемь месяцев назад. Восемь дней добирался из Гавра в Кронштадт. Считает, что здесь, как и в Париже, аренда дорогая, но жить здесь дешевле».
Работал в Москве и другой именитый куафёр, француз месье Ламе. Он стриг Голицыных, Урусовых, Толстых и саму Венеру Московскую. Мисс Листер несколько раз приглашала его к себе в отель, чтобы он сделал ей укладку для предстоящего вечера. Ламе брал неприлично дорого — от 10 до 15 рублей за сеанс. Но Анне удавалось невозможное — она сбивала его спесь и цену с десяти до пяти рублей.
Парфюмы и помады
Красавицы-москвички пахли дивно, упоительно, сладко. На парфюмы не скупились. Покупали их в Гостином Дворе и модных лавках в самом центре Москвы. В своих богато обставленных будуарах они хранили изысканные флаконы с драгоценными ароматами от Guerlain и Houbigant. Не брезговали и медвяно-цветочными флорентийскими от Santa Maria Novella, лавандовыми английскими от Creed и даже острой мужской кельнской водой, которую втирали в виски, когда болела голова.
Они пудрились. Красили губы пунцовой помадой, пахнувшей вишней. В подрукавники своих роскошных платьев аккуратно вшивали подушечки-саше с отдушкой — во время бала они были незаменимы.
Подражая своим красавицам, Анна обходила модные лавки, приценивалась к духам. И даже кое-что покупала, но лишь тогда, когда продавец делал скидку, — мисс Листер была скрягой и в России считала каждую копейку:
«Парфюмы здесь неоправданно дорогие. Мой стоит три рубля. Баночка помады от французского дома Houbigant стоит пять рублей (но продается здесь в баночках хуже качеством, чем в Париже)».
Русская баня и jentzina
Не только куафёры и помада делали барышень красавицами. Главным бьюти-секретом москвичек была русская баня. Листер в Англии много о ней читала — что это будто бы такой дом, в котором русские избавляются от скверны мирской, что после бани волосы становятся шелковистыми, кожа блестящей, разум ясным, тело молодым.
«Стоит попробовать», — решила мисс Листер. И как только в Москве представилась возможность, она отправилась в баню: «Я прошла в парилку — это была длинная комната, с длинной скамьей вдоль противоположной от двери стены, слева от входа — возвышение (похожее на трибуну) — там, наверху, температура раза в два выше, чем внизу. Была там большая белая изразцовая печь, самая обыкновенная, но с особым типом печной заслонки. Возле печи стояла jentzina (женщина) — она плескала в печь из шайки холодную воду, когда нужно было поддать пара…
Эта jentzina вымыла меня буквально с ног до головы — она даже терла мочалкой мой лобок и внутреннюю часть бедер. Но, к счастью, моей служанки не было, и я не сопротивлялась… Господи, как же меня пропарили, слов нет!»
В начале февраля 1840 года Анна Листер покидала Первопрестольную со слегка ей поднадоевшей супругой, чемоданами, набитыми модными покупками, записными книжками, исписанными рецептами и секретами красоты. Но в Москве она оставила свое сердце — Анна влюбилась и в этот город, и в его главную красавицу Софью Радзивилл. После вояжа Листер мечтала к ним вернуться. Но этому не суждено было случиться. В сентябре 1840 года в Кутаиси она скоропостижно скончалась от лихорадки.
Фото обложки: промофото к сериалу «Джентльмен Джек» (2019 — наст. время).