«Ни фига себе! Ты, оказывается, актер»: Сергей Гилев о «Чиках», домашнем насилии и Эдуарде Лимонове
До «Чик»: неактерский актерский путь
Не могу сказать, когда понял, что я — актер. Всегда был простым парнем, шутил что-то. Перелом случился в лагере в 1991 году — я был тихим и спокойным, в натянутой шапке и высоких штанах, но в отряде запомнил самого дерзкого чувака, запомнил, как он себя вел еще в автобусе, — и начал делать так же. Все как-то поменялось. Так, наверное, и началось актерство. В лагере еще были конкурсы «Мисс и мистер лагерь», я там как-то кривлялся, потом КВН в школе, где понял, что такое сцена. Стоишь перед залом, а люди смотрят и смеются. Это интересно. Из-за кабельного телевидения с «Терминаторами», Джеки Чаном и Брюсом Ли стал обращать внимание на актерскую игру. Кажется, в 1994-м увидел Мела Гибсона в «Храбром сердце». Там был момент, когда его предают, и он передал это так, что я впервые подумал: «Батюшки, вот это актер!» Чуть позже, в 2000-м, радовался Бодрову в «Брате-2» — в фильме он очень спокойно разговаривал, почему-то это было необычно. Совсем не такая игра, какую я видел раньше. Мне понравилось.
После переезда из Ижевска в Москву меня всегда окружали ребята из кино. В начале нулевых Камила Сафина (режиссерка такая) позвала сыграть в учебной короткометражке.
У меня тогда была девчонка, и она сильно обиделась — сказала, что я Камилу люблю, потому что нельзя так сыграть настоящую любовь. Это было очень странно.
Были еще короткометражки, но дальше не пошло в то время. Хотя актерство всегда было со мной.
Все, что я делал, было немного актерством или около того: работал на радио — нес чушь на ходу. На Sports.ru нужно было по-особенному общаться в комментах, писать тексты и иногда снимать видео (очень редко, пару раз). В «Меле» (медиа про образование и воспитание детей. — Прим. ред.) мы делали подкаст: разговаривать с гостями, оставаться бодрым — тоже игра.
Актерство всегда было приоритетом, но я не понимал, как к нему подобраться.
Когда мне было 32 года, мой друг Саша Амиров (режиссер Александр Амиров. — Прим. ред.) послал меня в Школу драмы Германа Сидакова. Потому что плохо быть актером без образования. На курс тогда, в 2012-м, поступили Ксения Собчак и Надя Михалкова — я видел их имена в списках, но в итоге они не учились с нами. Занялись другими делами. А было бы интересно.
Обычно всем наплевать на мой возраст. Его не знали, а если узнавали — удивлялись. Но в школе Сидакова и так все были взрослыми, так что нормально. Когда я работал в Aviasales, там ребзи хихикали над моим актерством, нашли какие-то видео, но это ок, они всегда ищут повод для смеха. Друзья всегда были рады всему, что я делаю. То был художником, то стал актером. Видели в сериале, радовались, писали, поздравляли. Другу Рустему я в фильме Каримова передал привет. Назвался сержантом Юсуповым — а это его фамилия. Он не знал, пришел в кинотеатр, а я с его фамилией на экране. Весело. После «Чик» уже вообще все удивились: «Ни фига себе! Ты, оказывается, актер». Они думали, что я балуюсь, а нет, все всерьез.
Самое странное, что знакомые стали обращаться на «вы». Это еще почему?
Не знаю, как было бы лучше — пойти сразу, в конце девяностых-нулевых, учиться на актера или сейчас. Тогда почти не снимали, я мог остаться без работы — вернулся бы в Ижевск, например. А может, стал бы артистом театра, работал бы 20 лет, пил, не радовался процессу. Тоска. Всякое могло быть, но я попал в кино в идеальный момент. Я уже пожил, увидел всякое, чему-то научился. А сейчас как раз начали снимать много фильмов и сериалов, потому что стриминги развиваются. Золотое время.
Про «Чик»: Данила, насилие, обвинения в феминизме
Мы с Данилой не похожи. Но если бы я лет в 16–18 не попал в хорошие руки, то мог бы оказаться там же, на грязной стороне, — бил женщин, брал микрокредиты, спивался и употреблял наркотики. Во мне был зародыш человека, который не преуспел и злился на все вокруг. Я переживал, что не получится сыграть Данилу. Тем более на площадке сложнее оценить эффект — команда не может ненавидеть героя, а над такими сценами, как в машине с пистолетом, скорее поржут и попросят сделать пострашнее.
Но! Я сам по себе мягкий типок, поэтому в глазах Данилы люди увидели тоску. И его стало жалко — надо спасать. Он все время проигрывает, хоть и воплощает зло, но не доходит до самого края. Ему на самом деле хотелось другой жизни, Данила шел к ней. И не получил.
Чтобы образ вышел достоверным, я понабрал всего, что видел в жизни, и смешал с представлениями о том, кем бы стал, повернув не туда. Мой папа был строгим, но не негодяем — ему не нужно было применять силу. Так что я и отца припомнил, и еще сотню разных ребят.
С насилием тоже сталкивался — типичное российское легкое домашнее насилие.
Сильно ли это на меня повлияло? Конечно. Теперь не люблю вечеринки и ненавижу, когда звонят в дверь, — становится страшно, тревожно, сердце бьется. Помню из детства: спишь, завтра в школу, а кто-то открывает дверь ногой в комнату. После этого не люблю любые громкие звуки дома.
Главная идея «Чик» — добро. Люди, которые не очень хорошо себя ведут, могут увидеть в героях себя. Если пара-тройка таких ребят в итоге задумается и поменяется, это будет хорошо.
Мне даже дядьки писали в инстаграме: «Послушай, я как бы да. Бываю почти как Данила».
Это интересно, потому что их это задело так, что они смогли найти мой профиль и написать, признаться, поделиться. Что-то у них точно поменяется. Но чаще писали женщины — про насилие в своих семьях.
После одной из серий перед началом добавили номер горячей линии (создатели сериала добавили дисклеймер о том, что в эпизодах содержатся сцены насилия, и номер горячей линии для потерпевших от домашнего насилия. — Прим. ред.). Это была хорошая идея.
Насилия у нас много. Часто с детства человеку рассказывают, что жертва виновата сама. Поэтому многим кажется, что это с ними что-то не так, это неправильно. Возможно, благодаря «Чикам» девочки с детства будут знать, что насилие недопустимо и если появились первые сигналы, нужно бежать.
Жизнь после «Чик»: продолжение сериала, роль на всю жизнь, Гитлер и Эдуард Лимонов
Многие просят второй сезон. Эдуард Оганесян, режиссер, чуть ли не до начала съемок говорил, что второго сезона не будет. История понятная и законченная — мы следили за героями, а после они пошли жить своей жизнью. Я тоже не хочу продолжения: кажется, ничего лучше во вселенной «Чик» уже не сделать. Только размазывать.
Меня теперь намного чаще зовут на пробы. Это хорошо. Роли тоже пока предлагают совсем разные.
Чаще, конечно, тревожных и сложных людей. Мне сейчас важно появляться на экране по-новому. Очень хочется научиться играть настоящих людей. В байопиках, например. Мне кажется, это очень сложно. Когда у меня отрастают усы и борода, я надеваю очки в роговой оправе, поднимаю волосы, становлюсь похожим на Лимонова. Вот я бы сыграл Лимонова. Тем более я читал все его книги. Если делаю челку налево, то похож на Гитлера. Правда, сейчас никто не будет делать фильм про него, а во второстепенной или комедийной роли это получится неинтересно. Так что да, буду ждать кино про Лимонова.
Хотел бы я вернуться в медиа из актерства? Нет, скорее охота оказаться грузчиком на складе в «Леруа Мерлен» или в «Икее», чем в медиа. В России это приносит очень мало денег, и быстро становится скучно.
Фото: Анна Алашеева