Полочка в ванной: актер Евгений Шварц о первых морщинах, уколах гиалуронки и любви к длинным волосами

С помощью грима Евгений Шварц может превратиться в кого угодно. Его персонажи — будь то кровавый Феликс Юсупов из «Караморы», Нина, танцовщица из «Аутло», или педантичный граф Отто Придд из «Этерны» — совсем непохожи. Общие у них только длинные кудрявые волосы, которые, к слову, требуют особого ухода.

Спросили актера, как он борется с себореей и выпадением волос, чем ухаживает за кожей после съемок и что помогает ему справляться с первыми морщинками. Дальше — прямая речь.

Грим решает

Я не раз говорил, что больше люблю кино, чем театр. У кино есть огромный плюс — есть дубли. Зачастую для экрана даже нет репетиций, все создается на площадке. Режиссура от этого только интересней — можно подкорректировать все в режиме реального времени, прямо во время съемки. Конечно, «театр — дом актера», и я с этим соглашусь, это постоянный тренинг для артиста. Но мне больше нравится кино — оно ярче и зрелищнее, а сцена иногда — это просто стагнация.

Креативный подход в кино ведь отражается не только в режиссуре и игре актеров. Это еще и про образы. С точки зрения грима моей самой яркой последней работой была «Карамора». Меня не пытались загримировать до неузнаваемости, но очень круто подчеркнули глаза и скулы. Феликс Юсупов отличается от меня в жизни именно благодаря подобным деталям. Грим решает.

У меня был и другой интересный опыт — это фильм «Аутло». Там грим хоть и был ярче, но не совсем подходил мне, я бы его переработал.

Про неудобные роли и тренировку эмоций

Во ВГИКе меня подавляли в плане экспрессивных ролей. Это нормальная история для театральных вузов. Мы все туда приходим, у нас складывается ложное впечатление, что мы самые крутые, талантливые, умные и стишки лучше всех читаем. Но смех в том, что все мы там такие. И когда ты понимаешь, что ты просто один из, то ты либо ломаешься, либо нет.

Часто попадается нужный педагог, который помогает твоему развитию. У меня были и хорошие педагоги, и не очень. Кажется, если бы я не учился во ВГИКЕ, а сразу бы пошел сниматься, было бы получше. Во мне забили уверенность в себе. Хотя оговорюсь, что я и сам много пропускал, возомнил о себе невесть что. А потом, на третьем-четвертом курсе, это очень сильно ударило по моему эгоцентризму, и я все про себя понял. Долгое время находился в очень глубокой депрессии, не зная, как из нее выйти.

Например, раньше мне заплакать — пальцами щелкнуть, покричать легко было. Сейчас же мне дай бог, если дается. Поэтому я боюсь ролей, в которых нужно кричать, нужно плакать, — меня холодная дрожь пробивает. Но стараюсь быть более эмоциональным, пробую тренировать это в обычной жизни.

Тут, конечно, решает грим и образ. Знаете, в «Караморе» и «Этерне» у меня роли под старину, как будто повествование происходит не в современных реалиях. Для меня это очень комфортная среда. Я никогда не бегал за современной модой, я не помню, чтобы носил какие-то джинсы с трусами, как рэперы в «нулевых». И старинная одежда — фраки, штаны — мне намного ближе, нежели какая-то современная. Даже в своих образах — да, они современные, стильные — я стараюсь соблюдать такую casual-классику.

Опа, первая морщинка

Роль Юсупова в «Караморе» была мне хорошо знакома — я прочитал все его дневники и воспоминания. Но она гиперболизированная. Поэтому и образ с гримом тоже. За три-четыре часа подготовки и примерки я сменил около 15–20 костюмов, и примерно столько же на мне опробовали вариантов грима.

Конечно, после такого кожа устает. У меня недавно был день рождения, мне исполнилось 27. Раньше я за кожей никак не ухаживал. А тут зашел в ванную, встал перед зеркалом и увидел: морщинка. Опа, здесь. Опа, и здесь. Я даже никогда не снимал грим самостоятельно — это делали на сменах с помощью масляных растворителей. Потом увлажняли кожу. И я думал: «Слава богу».

Теперь я понимаю, что уже не мальчик, и вообще-то муж (жену актера зовут София Набока. — Ред.), пора за кожей ухаживать, за своим «рабочим инструментом».

Начал я с того, что мне подарили на день рождения, — уход от Zielinski & Rozen. Знаю, да, отличные подарки. Поставил на полку в ванной и теперь буду за собой следить.

Единственное средство для кожи, с которым я давно и хорошо знаком, — это санскрин. Потому что летом под солнцем меня осыпает конопушками. Веснушками. И кожу нужно оберегать солнцезащитным кремом.

Так вымотался, что уколол гиалуронку

Бывает и так, что актерские смены просто убивают. И тут тоже без ухода никак. Да и внутренне восстанавливаться тоже нужно.

Зачастую я снимаюсь блоками — то есть много дней съемки подряд, а потом отдых. Однажды, после съемок «Наследия», я был выжатый как лимон, потому что два часа мы ехали на съемку в горы, два часа ехали обратно, спали по пять-шесть часов, нужно было еще успевать текст на завтра учить. После этого путешествия все недостатки были «налицо», как говорится.

Так что я приехал домой, пошел к косметологу, и мне прокололи гиалуроновую кислоту. После нее я быстро восстановился, очень быстро.

Волосы — мой камень преткновения

Вообще внешность много решает. Даже когда берут на роли. Часто бывает, что вы с режиссером не сходитесь из-за каких-то внешних историй. Мой камень преткновения — это мои волосы. Они очень кудрявые. И раньше я еще носил длинную прическу — у меня были прямо очень-очень длинные волосы. Хотя сейчас тоже не короткие.

Но тогда с очень длинными волосами я участвовал в проекте, где нужна была такая шевелюра, — и мои несчастные три-четыре смены растянули на несколько месяцев. Так у меня слетело два проекта. Для них просили постричься, а я не мог. Потом ходишь и думаешь: «Почему я согласился на эти вот четыре смены, нужно мне было стричься сразу и не думать!»

Но такой не я один, многие актеры зависят от своей внешности. Пока не закончится проект, ты не имеешь права никак меняться. Да, тебе, может быть, предложили большие деньги, много смен, но у тебя есть контракт — значит, ты должен досняться. И пускай тебе при этом даже придется кусать себя за уши.

Кстати, свои супердлинные волосы я в итоге остриг полтора года назад. Для проекта, в который в итоге меня не взяли. По моим меркам, это было коротко, хотя длина все равно больше стандартной.

Но в основном я хожу с длинными волосами. Конечно, за ними приходится ухаживать. К 25 годам я заметил, что каждый стресс вызывает у меня сильную себорею (заболевание кожи головы с повышенным салоотделением, при нем она начинает сильно чесаться, а волосы — обильно выпадать. — Ред.), я начинаю сыпаться.

Жена подсказала маски, кондиционеры. Они помогают мне только на месяц-полтора, потом я забиваю, и себорея возвращается с первым стрессом. А я люблю себя накручивать, я вообще очень мнительный.

Сейчас я использую шампунь и кондиционер из «Вкусвилла». Неожиданно, но они отлично подходят моим волосам. Я много всего перепробовал, и линейка «Яичная» отлично работает при себорее.

После первых морщинок и всех проблем с волосами, думаю, придется чаще посещать косметолога и следить за своим режимом, а еще высыпаться. Потому что сон, как оказалось, — это неотъемлемая часть красоты.

Фото: личный архив.