Сексуальные неврозы: разбор случаев из практики

Мы уже отмечали, что желание — это отец мысли, а страх — это мать происходящего процесса, процесса болезни. По крайней мере, это справедливо в отношении страха ожидания.

Безобидный сам по себе, мимолетный симптом порождает соответствующую фобию, эта фобия усиливает симптом, который затем еще больше укрепляет пациента в его фобии. Порочный круг замыкается.

Отрывок из книги Виктора Франкла «Неврозы. Теория и терапия».

Но страх ожидания существует не только в этом общем смысле, но и в специальном. В специальном смысле мы различаем:

1. Страх перед страхом, который мы в первую очередь встречаем при неврозах страха.
2. Страх перед самим собой, как он проявляется при неврозах навязчивых состояний.

При сексуальных неврозах мы также сталкиваемся со страхом ожидания, причем как в общей, так и в специальной форме. Что касается первой формы, из раза в раз мы наблюдали, как наши пациенты-мужчины теряли уверенность из-за одного, можно сказать, случайного отказа своей сексуальной функции; если они потеряли уверенность однажды, страх ожидания перед повторным нарушением потенции берет власть в свои руки.

Нередко их сексуальный невроз зарождается именно тогда, когда страх ожидания фиксирует нарушение потенции. Иными словами, единичный случай фиксируется как первоначальный.

Если мы зададимся вопросом, что провоцирует общий страх ожидания, фиксирующий нарушение потенции, можно сказать следующее: это особый страх пациента с нарушением потенции, при котором ему кажется, что от него будут что-то требовать.

В особенности он боится, что от него ждут определенного достижения — соития, — и именно этот характер требования влияет на него патогенно. Требование, которое для невротика с сексуальным расстройством связано с соитием, обычно исходит от трех инстанций:

• от партнерши, с которой должно произойти соитие;
• от ситуации, в которой должно произойти соитие;
• от самого пациента, который собирается совершить соитие, — не в последнюю очередь потому, что это его собственный план.

В случае отношений с требовательной в сексуальном плане, темпераментной партнершей невротик с сексуальным расстройством боится не соответствовать ее требованиям.

Такое нередко случается, когда пациент гораздо старше партнерши, — тогда он чувствует, что к нему предъявляют завышенные требования в сексуальном плане; или же, если старше она, он может чувствовать ее превосходство, предполагая, что она более опытна в сексуальном отношении, и опасаться, что она станет сравнивать его возможности с возможностями его предшественников.

Невротик с сексуальным расстройством не переносит ситуаций, которые предполагают какое-то требование в сексуальном плане и которые выглядят, с позволения сказать, как hic Rhodus — hic salta (в пер. с латыни — «Здесь Родос, здесь прыгай»).

Типичной является ситуация, когда невротик претерпевает неудачу, посещая соответствующее заведение, гостиницу, или приходит по приглашению, которое предполагает требование сексуального достижения. При этом тот же самый пациент при возможности совершить соитие спонтанно не обнаруживает каких-либо функциональных нарушений.

Роль играет не только здесь, но и здесь и сейчас. Как мы уже указывали, для наших пациентов с нарушением потенции характерно, что они планируют соитие. Оно у них словно пункт в программе. Рассмотрим пример в гостинице с почасовой оплатой. Там правило гласит не «помни о смерти», а «лови час».

Для невротического типа, о котором идет речь, время — деньги, но эти деньги должны превратиться в удовольствие. То, что этот невротик внес, а именно деньги за номер, все, что он инвестировал, он хочет получить обратно.

Однако он забывает, что по своей сути это нельзя взыскать, он ошибается в расчетах, ведь чем больше он думает об удовольствии, тем больше оно от него ускользает, и в результате наслаждение исчезает совсем.

Случаи из практики, которые мы приведем далее, проиллюстрируют и засвидетельствуют вышесказанное.

Господин В., вернувшись домой из военного плена, выяснил, что жена ему изменяла; отреагировал на это переживание расстройством потенции, в результате чего жена от него ушла. Это усилило расстройство потенции.

Он женился второй раз, но и вторая жена изменяла ему как раз таки из-за его проблем с потенцией; при всем этом она требовала сексуальных контактов, угрожала дальнейшими изменами в случае отказа, что несколько раз осуществляла.

Здесь мы имеем дело с гиногенным расстройством потенции, которое можно противопоставить андрогенным сексуальным расстройствам у женщин. О нем мы говорили и описывали его в других наших работах (достаточно вспомнить частые случаи фригидности при преждевременной эякуляции).

О преимущественно гиногенном расстройстве потенции речь идет и в следующих случаях.

Йозеф К. (Неврологическая поликлиника, 795/1953), 44 года, был у десяти врачей, безуспешно. Данные анамнеза на тот момент: после трехнедельного отпуска вернулся домой, и его жена — вопреки обыкновению — позвала его в спальню, чего оказалось достаточно, чтобы вызвать у него (первоначальное) сексуальное расстройство, которое затем фиксировалось из-за неаккуратности жены: после того как она пренебрегла спонтанностью и не дала пациенту взять на себя инициативу в сексуальном отношении (и эта ошибка спровоцировала расстройство потенции), она начала упрекать его в этой проблеме, и эта ошибка зафиксировала у пациента расстройство. Гиногенное нарушение потенции было неминуемым.

Георг С. (Неврологическая поликлиника, 632/1952), пациент 43 лет, который что-то слышал о мужском климаксе. Его жена беременна, поэтому интимные отношения нерегулярны, а после родов речь зашла о прерванном половом акте. В Вене на этот счет есть особое выражение: «обращать внимание».

Тот, кто обращает внимание, проявляет осторожность, не может по-настоящему отдаться ситуации, не способен к самоотдаче, и нас не удивит, что в конкретном случае это привело к эректильной дисфункции, что, в свою очередь, спровоцировало диспареунию у женщины.

После того как женщина совершила ошибку, сообщив пациенту о том, что не может получить удовольствие, данный порочный круг вдвоем замкнулся. Снижение мужской потенции ведет к ослаблению женского оргазма, а оно, в свою очередь, еще сильнее снижает потенцию мужчины.

Во всех описанных выше случаях нарушения потенции речь шла о реактивных сексуальных неврозах, то есть об особом виде психогенных нарушений потенции. Как проходит терапия? Сначала мы должны позаботиться о том, чтобы пациент научился видеть в сексуально-невротических реакциях нечто по-человечески понятное.

Кроме того, нужно лишить соитие характера требовательности. Что касается ситуации, ее нужно организовать так, чтобы скрытое отступление было открытым; что касается требования, которое исходит от самого пациента, нужно побудить пациента к тому, чтобы он не планировал для себя совокупление как по программе, а ограничился ласками без продолжения, подобными любовной прелюдии между партнерами.

Тогда соитие произойдет само по себе, тогда пациент окажется перед свершившимся фактом. Наконец, что касается партнерши и исходящего от нее требования, нам поможет следующий трюк: мы поручим пациенту объяснить своей партнерше, что впредь мы строго запретили совокупление, — в действительности ни о каком реальном запрете в этом отношении нет речи, но пациент должен через какое-то время нарушить этот запрет (освобожденный от гнета сексуальных требований, которые пациентка предъявляла к нему, вплоть до «запрета» соития), он будет все сильнее добиваться цели своего влечения, опасаясь, что партнерша его отвергнет (опять же учитывая «запрет» соития). Как только это произойдет, пациент выиграл эту игру: чем больше его отвергают, тем больше он преуспевает.

Отдельным случаем можно считать преждевременное семяизвержение. Известна физиологически обусловленная склонность к преждевременному семяизвержению, которая возникает и у здоровых мужчин при нерегулярных половых контактах. Обычно она вызывает обеспокоенность, только когда к ней присоединяется реактивный страх ожидания.

С точки зрения терапии в таких случаях рекомендуется форсировать повторное соитие, даже ценой соответствующего медикаментозного допинга. (Здесь становится ясно, какой ошибкой было бы назначать в таких случаях седативные препараты.)

Как только при соитии возникнет хотя бы относительная задержка эякуляции, будь то даже в результате целевой медикаментозно скрытой или вербальной суггестии, то рефлекторный процесс, который был до того ускоренным, придет в норму, и страх ожидания лишится своего предмета.

Для пациента с преждевременной эякуляцией в конечном счете важно следующее: избавиться от спермы и сбросить напряжение. Иными словами, речь идет о свободе от дискомфорта — об удовольствии от такого освобождения со знаком «минус».

Это значит, что пациент, по сути, стремится к восстановлению своего душевного состояния, то есть пациент с преждевременным семяизвержением ориентирован на состояние, а не на предмет, он не видит предмета любви.

А что есть предмет любви? Личность партнера. Ведь любить — значит суметь сказать ему или ей «ты» (то есть узреть личность) и, как следствие, суметь сказать «да». В отличие от этого, сексуальность пациента с преждевременным семяизвержением в этом смысле слепа к личности партнера.

В то время как преждевременное семяизвержение не видит личность, то есть объект влечения (выражаясь языком психоанализа), мастурбация игнорирует и цель влечения. Мастурбация означает (по выражению Молля) отказ от контректации.

Мастурбирующего интересует только детумесценция. В таком случае сексуальность лишается всякой интенциональности. Любовь — это интенциональность в чистом виде. Происходит отказ от взаимоотношения двух личностей. Так с антропологической точки зрения можно понять «похмельное» состояние post masturbationem.

Мы говорили, что для больного с преждевременным семяизвержением важна свобода от дискомфорта, об удовольствии со знаком «минус». В отличие от этого, для пациента с нарушением потенции важно удовольствие со знаком «плюс».

Однако именно потому, что ему так важно удовольствие, оно от него и ускользает. Одним словом, принцип пациента с нарушением потенции является принципом удовольствия. Однако он терпит поражение от самого себя, он сам у себя стоит на пути. Удовольствие — одна из тех вещей, которые должны оставаться следствием, а не интенцией.

К ним относится и сон, который Дюбуа описывал как голубя, который улетает, когда за ним охотятся. Удовольствие — это тоже следствие, которое нельзя «схватить». Аналогичным образом Кьеркегор говорил, что дверь к счастью открывается наружу, и она закрывается все крепче, если пытаться протиснуться внутрь.

Мы можем сказать, что охота на счастье его отпугивает, а борьба за удовольствие прогоняет его. В особенности это касается невротика с сексуальным расстройством, который охотится за счастьем, бежит за ним. Борьба за удовольствие — это характерная черта реакции, типичной для сексуального невроза. Здесь мы имеем дело с форсированной интенцией сексуального удовольствия и оргазма.

При сексуальных неврозах к форсированной интенции присоединяется форсированная рефлексия, и то и другое патогенно — как чрезмерная внимательность, так и чрезмерное намерение.

Пациент наблюдает за собой, а не за партнершей, не дарит ей внимания, себя, и все это сказывается на потенции и оргазме. Происходит то, что мы называем гиперрефлексией, далее конкретный случай.

Госпожа С. (Неврологическая поликлиника) обратилась к нам из-за своей фригидности. В детстве она подверглась сексуальному насилию со стороны отца. Эвристически мы ведем себя так, будто психосексуальной травмы нет. Мы спрашиваем пациентку, думала ли она, что инцест нанес ей вред, и пациентка подтверждает наше предположение.

Она находится под влиянием популярной книги, в которой речь идет о вульгарной интерпретации психоанализа. «Это должно быть отомщено» — таким было убеждение пациентки. Иными словами, у нее развился библиогенный страх ожидания.

Пациентка попадала во власть этого страха ожидания каждый раз, когда оказывалась в интимном контакте с партнером, она была настороже, и таким образом ее внимание разделялось между самой собой и партнером.

Все это должно было препятствовать оргазму, ведь в той мере, в которой человек следит за своей сексуальностью, он не способен отдаться ситуации, — иными словами, вместо предмета любви в фокусный центр внимания попадает половой акт.

В случае нашей пациентки под влиянием библиогенного страха ожидания была вызвана не только форсированная рефлексия сексуального акта, но, более того, также и форсированная интенция сексуального удовольствия, то есть оргазма.

Пациентка хотела наконец-то защитить свою женственность и утвердиться в ней. Библиотерапия существует, но в данном случае попытка аутобиблиотерапии лишь привела к библиогенному неврозу.

Наша терапия была нацелена на работу с форсированной интенцией и форсированной рефлексией. В этом смысле мы, исходя из упомянутой метафоры сна Дюбуа, объяснили пациентке, что ее можно применить и к соитию. «Как и сон, — разъясняли мы ей, — любовное счастье, которое вы так судорожно и рьяно пытаетесь поймать, похоже на птицу, улетающую прочь каждый раз, когда вы протягиваете к ней руки.

Не думайте об оргазме, и чем меньше вы буде- те о нем печься, тем скорее он наступит». «Получить отрекаясь» — так гласит девиз одного монашеского ордена, и, как бы кощунственно это ни звучало, мы поддались искушению порекомендовать пациентке следовать этим словам даже там, где на кону стоит лишь скромное счастье земной любви.

Я объяснил пациентке, что на данный момент у меня нет времени взять ее на лечение, и сказал ей прийти через два месяца. До того момента ей не надо беспокоиться о своей способности или неспособности достичь оргазма, об этом речь пойдет в рамках дальнейшего лечения, а пока ей надо уделять больше внимания партнеру во время интимной близости.

Дальнейшее подтвердило мою правоту. То, что я ожидал, произошло. Пациентка пришла не через два месяца, а уже через два дня — исцеленная. Перевода внимания с самой себя, со своей способности или неспособности достичь оргазма (одним словом, де-рефлексии и, следовательно, более непринужденной самоотдачи партнеру) оказалось достаточно, чтобы впервые испытать оргазм.

Далее два дополнительных мужских примера.

Один из наших пациентов, который пришел к нам из-за нарушения потенции, сообщил такую подробность анамнеза: он был в Париже и пошел со своими товарищами по учебе в ночное заведение.

Пока те, как зачарованные, смотрели на сцену, где исполнялись танцы в обнаженном виде, он был омрачен, поскольку заметил, что эрекции у него не было. Как мы и ожидали, выяснилось, что пациент не смотрел на сцену, а только переживал по поводу того, наступит ли эрекция.

Доктор Герман Н., 24 года, три недели женат и страдает от импотенции. До свадьбы у него не было полового контакта с женой. Импровизированные сексуальные акты всегда удавались. Самый первый половой акт с женой вообще не удался. «Потом я пристально следил за эрекцией — в порядке она или нет? Возбуждение совсем пропало, потому что я стал за собой наблюдать».

Патогенез реактивных сексуальных неврозов состоит не в последнюю очередь в том, что сексуальность превращают лишь в средство для достижения цели. Это делает очевидным не только необходимость терапии, но и ставит вопрос о возможностях профилактики. Ведь это означает, что опасно превращать сексуальную жизнь в сексуальную технику.

Невротик с сексуальным расстройством денатурирует сексуальность, сводит ее всего лишь до средства получения удовольствия, а на самом деле она является средством выражения, причем средством выражения стремления к любви; в той мере, в которой он изымает сексуальную жизнь из целостного любовного бытия, в той мере, в которой он изолирует сексуальную жизнь и разбирает ее на части, в той же мере он теряет ту непосредственность, ту непринужденность, которые являются условием и предпосылкой нормального сексуального функционирования и в которых так нуждается сам невротик.

Человеческая сексуальность — это всегда нечто большее, чем просто сексуальность, потому как она является выражением стремления к любви. Однако, если она перестает быть таковой, тогда полноценного сексуального наслаждения не происходит. Маслоу заметил однажды: «Люди, которые не могут любить, не получают таких же ярких ощущений от секса, как те, кто любить умеет».

Даже если бы мы игнорировали другие основания, но лишь в интересах высшего из возможных наслаждений, нам пришлось бы согласиться, что человеческий потенциал, который присущ сексуальности, используется для того, чтобы воплотить самую интимную и личную связь между людьми.

Фото: Shutterstock