Хроники холода: колонка из Антарктиды

Меня зовут Денис Мельников, я геофизик и уже лет десять езжу на вахты и в экспедиции в разные части мира — от Камчатки до Индии. Был на Крайнем Севере, в Баренцевом и Карском морях, на Дальнем Востоке, в Сибири, много работал в Средней Азии. Но самой заветной мечтой еще с первого курса университета была Антарктида.

Во-первых, там безумно красиво: многолетние ледники, айсберги и небольшие скалистые острова между ними. Во-вторых, пингвины. К ним у меня уже много лет какая-то особая любовь. Очень хотелось посмотреть на них вблизи — не в вольере, а в естественной среде обитания.

Вспомнил только, что один давний знакомый рассказывал, как зимовал на Антарктиде и что для этого надо устроиться работать в Институт Арктики и Антарктики. Сайт актуальной информации о трудоустройстве не дает. Поэтому я пошел сразу в отдел кадров, с резюме на флешке. Они меня отправили в отдел геофизики, по профилю моей работы, где рассказали, что зимовка длится один год, отправка на корабле — еще два месяца, на станции людей мало, связь так себе, холодно, ветра и вообще не курорт. Я взял паузу на выходные, подумал как следует и уже в понедельник пришел устраиваться на работу.

Мне выдали направление на медкомиссию, а также для обучения на удостоверение личности моряка (УЛМ) и мореходной книжки. Без этих документов в институт не трудоустроиться. Если с медкомиссией все ясно и просто (обычный профмедосмотр с пометкой о допуске для работ в районах Крайнего Севера и Антарктиды и двумя прививками — от желтой лихорадки и дифтерии), то УЛМ и мореходная книжка требуются, чтобы пустили на судно, которое доставляет на станцию.

Все это можно пройти и выучиться примерно за месяц. Стоимость — около 20 тысяч рублей. Потом затраты компенсируют, если проходишь отбор и тебя принимают на работу.

Моя, включая надбавки за работу на Крайнем Севере, недотягивает до 100 тысяч рублей на руки. Все-таки Антарктида — это не про деньги.

Подготовка к такой зимовке — отдельная история. Я начал еще тогда, когда подал документы в институт. Шутка ли — уезжаешь на год, и надо понять, сколько требуется туалетных принадлежностей, какая одежда нужна (кроме той, что выдают), как обеспечить досуг, сколько проводов для зарядки телефона брать и так далее. Но из-за того что катаюсь по вахтам не первый год, проблем с подсчетом расхода зубной пасты и прочего не было.

И все равно был список. А потом еще один. И еще несколько. Лекарств, кстати, не брал. Проблем со здоровьем нет, а на зимовке есть медпункт, в котором, по идее, все необходимое.

После успешного прохождения медкомиссии и получения УЛМ с мореходной книжкой по результатам собрания тебя утверждают (или нет, такое тоже бывает) в зимовочный состав. Называют дату отхода судна — и тут пути назад нет. Мне с этой экспедицией повезло: судно отходило 14 января, после Нового года, который я встретил с семьей и друзьями.

Судно отходит из Санкт-Петербурга. Я шел на НЭС «Академик Федоров». Обычно до первой станции на Антарктиде («Прогресс», она же «столица русской Антарктиды») — 1,5–2 месяца, с остановками в Бремерхафене (Германия) и в Кейптауне (ЮАР).

На пароходе четырехразовое питание, небольшой тренажерный зал, настольный теннис, библиотека и, в общем-то, все. Интернета нет. Есть спутниковая телефонная связь и e-mail через радиста. Я взял с собой много книг — в основном читал. Когда судно проходило мимо западного побережья Африки, через экватор, гулял по палубам и вертолетной площадке. Хотел «прогреться про запас» перед годом во льдах и снегах. Для тех, кто пересекает экватор первый раз, устраивают праздник — День Нептуна, с переходом через импровизированное чистилище, окатыванием морской водой и дипломом о прохождении нулевой долготы. За все время, что мы в пути из дома до места работы, нам начисляются суточные в евро — они выдаются при выходе в порт.

В Кейптауне мы останавливались на четыре дня. Конечно же, в первый день я поехал на Столовую гору (официально признана одним из семи новых чудес природы. — Прим. ред.). Остальные дни гулял по городу, докупал недостающее и общался с семьей и друзьями по интернету. Потому что видеозвонки, мессенджеры и соцсети с нормальной скоростью увижу только через год.

Из Кейптауна пароход вышел во второй половине февраля и через месяц прибыл к станции «Мирный», на которой я сейчас нахожусь. Доставка грузов и персонала осуществляется на вертолете. Судно подходит вплотную к толстому льду, на него сгружаются люди и техника — и вперед, к станции. По прибытии нас встретил радостный состав 64-й Российской антарктической экспедиции. Их зимовка была дольше обычного — 15 месяцев. Плюс два месяца на путь домой. Сразу бросилось в глаза, как людям тут надоело и как они хотят обратно.

Были прецеденты, после которых разнополые зимовки под запретом. Бывает, приезжают женщины-ученые на сезонные работы (ноябрь — февраль), но это исключение, подтверждающее правило. На полярных станциях других государств вроде бы даже семьями приезжают. Но не на наши.

По прибытии — еще до того, как разберешь вещи, —нужно быстро принять смену и дела от своих коллег. Нам на это дали двое суток. Потом НЭС «Академик Федоров» повез зимовщиков на станцию «Новолазаревская» и уже после этого домой, в Россию.

Первое, что я сделал по прибытии, после того как сообщил домой, что добрался, — пошел смотреть на пингвинов. Вокруг станции есть колонии пингвинов Адели, и чуть позже, когда встанет лед, придут императорские. Несколько Аделек я увидел прямо возле своего дома, под окнами, и это настоящий восторг.

Иначе большие штрафы и проблемы. Но здесь они, бывает, стоят у тебя на дороге — и получается хорошо сфотографировать. В любом случае не стоит забывать, что они дома, а мы в гостях.

Прошло две недели на станции. В работу вкатился, налаживаю быт и режим дня. Пока что не особо холодно, около –15 градусов. Но к постоянному ветру нужно привыкнуть. Уже попал в сильную метель, когда возвращался ночью домой. И это действительно страшно. Ветер 25 м/с, снег, темно. Вокруг дороги с одной стороны поля трещин, с другой — барьер высотой 15–25 метров и море Дейвиса. А дороги просто не видно. Брел вдоль эстакады, по которой идут коммуникации. Очень боялся пройти мимо столбов и уйти не туда. Благо добрался. Но больше так делать не буду.

Чтобы было проще психологически провести год, мысленно разбил зимовку на этапы. Если просто ждать, когда придет пароход и заберет, то можно впасть в апатию и очень крепко приуныть. Так что сейчас я жду императорских пингвинов. Плюс напросился в напарники к нашему зоологу, будем вместе ходить к ним и изучать. Потом середина зимовки и посвящение в полярники (в июле).

Далее, в начале осени, скажут, когда нас точно заберут. Потом мой день рождения, а там и финиш.