Пока, грудь 104-го размера! Как изменились стандарты красоты в видеоиграх
Весной 2021 года в Twitter разгорелся скандал из-за Horizon Forbidden West — второй части игры про охотницу Элой. Недовольный пользователь, увидев геймплей, написал, что героиня «выглядит чертовски мужественно», а ее фигура почти лишена «изгибов». В реплаях заметили, что Элой и не должна обладать внешностью мисс мира. В конце концов, она живет на постапокалиптической Земле, где нет «Золотого яблока», — вместо общения с консультантами ей приходится сражаться с огромными механическими зверями.
Элой стала героиней нового поколения видеоигр, с помощью которых разработчики пытаются реабилитироваться после долгих лет сексуализации женщин. В 1990-е годы единственной любимой аудиторией геймдева были мужчины — молодые, белые, гетеросексуальные. Ради их внимания создавались проекты, ставшие инкубаторами для героинь с привлекательной внешностью и безупречными телами, едва прикрытыми одеждой.
Стандарты красоты были нереалистичны, но пользовались успехом и обеспечивали разработчикам прибыль. В 1996 году, когда стартовала франшиза Tomb Raider про Лару Крофт, журналисты и часть геймеров хвалили игру за сюжет и графику, пока остальные восхищались внешностью главной героини.
Лара с неестественно большой грудью брала штурмом гробницы, уничтожала монстров и была воплощением всех сексуальных фантазий.
Внешность героини «улучшали» с каждой новой игрой франшизы, что иногда вызывало споры и критику. «Лара в результате неудачной косметической операции обзавелась внешностью завзятой порноактрисы: грудь 104-го размера и три тонны косметики на лице», — писали игровые журналисты в 2003 году, когда вышла Tomb Raider: The Angel of Darkness.
Никакой одежды
Бремя сексуализации Лара Крофт тащила не в одиночестве. Создатели файтингов — от Street Fighters до Mortal Kombat — в угоду фансервису плодили героинь с безупречной боевой подготовкой и минимумом одежды. Если мужчин могли изображать старыми, толстыми или вообще киборгами, то женщинам всегда доставались подтянутые фигуры и лица, никак не тронутые возрастными изменениями. Одной из самых сексуализированных героинь оказалась Айви Валентайн из японского файтинга Soul Calibur. Ее — вечно молодую и сексуальную — нарядили в «бронебикини», а в качестве оружия выдали хлыст.
Все это привело к тому, что к 2005 году в видеоиграх прочно укрепились три типа объективации, под которые попадали 80% героинь. Они проявлялись в откровенном гардеробе, соответствии общепринятым бьюти-стандартам и сексуализации через нереалистичное изображение тел.
Оставшиеся 20% героинь были лучами света в царстве игр, рассчитанных на мужчин. Джейд из Beyond Good & Evil и Хизер из Silent Hill 3 хорошо справлялись со своими задачами и нравились игрокам, не обладая при этом внушительными формами. Изображение реалистичной женской внешности считалось смелым и современным поступком, но в начале 2000-х на такой шаг решались немногие.
Угодить мужчинам-геймерам студии видеоигр были готовы вопреки всему — даже признанному канону. В 2007 году серия романов «Ведьмак» получила продолжение в виде одноименной игры, где одной из героинь стала чародейка Трисс Меригольд.
В книгах она всегда носила платья, «очень скромно застегнутые под горлышко», — они скрывали шрамы на груди Трисс, оставшиеся после битвы на Содденском холме.
Разработчики решили проигнорировать эту деталь. В игре Трисс появилась в платье с огромным вырезом, которое едва прикрывало ее грудь без каких-либо намеков на шрамы. Поклонники оправдали это тем, что чародейка все замаскировала с помощью иллюзий. Сегодня они же критикуют Netflix, которые привлекли к съемкам сериала «Ведьмак» темнокожих актеров.
Геймергейт и последствия
Переломным моментом в истории видеоигр стал геймергейт — скандал, сотрясающий индустрию с 2014 года. Начавшись как расследование о коррупции среди игровых журналистов, геймергейт вскрыл много наболевших тем, связанных с гендерным дисбалансом в индустрии. Случаи насилия, неравенство в оплате труда, травля и объективация женщин в видеоиграх — все это активно освещали в СМИ и обсуждали в соцсетях.
Женщины призывали разработчиков отказаться от сексуализации, но многих геймеров такой порядок устраивал. Они бросили немало сил на то, чтобы героини и дальше носили «бронелифчики», потому что чувствовали уязвимость своего положения. Они уже не были любимчиками геймдева. Игровое сообщество росло, и под влиянием новых людей, выдвигающих свои требования, индустрия начала меняться.
В 2015 году вышла игра Rise of The Tomb Raider — одно из положительных последствий геймергейта, в котором от прежнего образа Лары Крофт не осталось и следа. С момента перезагрузки франшизы, которая началась в 2013 году, фокус окончательно сместился с тела героини на ее внутренний мир и становление характера. Во многом перемены связаны с появлением в команде Tomb Raider сценаристки Рианны Пратчетт — дочери фантаста Терри Пратчетта. Она решила сделать из Лары героиню, с которой другие женщины могли бы себя идентифицировать.
Женщины больше не в беде
Еще в 2013 году, незадолго до геймергейта, феминистка Анита Саркисян начала работу над серией видео про токсичные тропы против женщин в видеоиграх. Первым стал ролик о клише «дама в беде», когда вся суть героини сводится к беспомощному ожиданию — так принцесса Пич постоянно ждет, что ее спасет итальянский водопроводчик Марио.
Сегодня мы видим, что женщины в играх все реже ждут спасения и все чаще действуют самостоятельно. Играбельные героини появились в серии Assassin`s Creed, где до этого правили мужчины, а в «Ведьмак 3. Дикая охота» можно управлять не только Геральтом, но и его приемной дочерью Цириллой. В этот раз разработчики, «удалившие» шрамы на груди Трисс Меригольд, оставили каноничные отметины на лице Цири и не предприняли попыток сделать ее привлекательнее.
Героини стали выглядеть реалистично и не соответствуют навязанным бьюти-стандартам, что до сих пор вызывает недовольство среди патриархально настроенных геймеров.
Когда вышла The Last of Us: Part II игровое комьюнити буквально разделилось на два лагеря из-за героини Эбби — накачанной, сильной и совсем неженственной. Недовольные игроки писали, что женщина не может обладать такой мускулатурой, хотя тело Эбби «срисовали» с реальной кроссфит-спортсменки Коллин Фоч.
Вместе с изображением женщин меняется и образ мужчин. Нельзя не отметить, что они тоже долгое время были жертвами токсичной маскулинности. Герои современных игр — это не принципиальные горы мускулов, которые спасают красоток и обязательно выходят победителями. Они проигрывают, переживают кризис веры и испытывают страх. В Red Dead Redemption 2 бандит Артур Морган практически плачет, когда говорит знакомой монахине, что умирает от туберкулеза. Ближе к концу сюжета, когда ослабевшего из-за болезни Моргана чуть не убивает один из антагонистов, от пули его спасает именно женщина — подруга Эбигейл Робертс.
Чтобы оказаться здесь и сейчас — в виртуальных вселенных, населенных сильными и разнообразными героинями, — игровому сообществу пришлось пройти долгий путь. Конечно, объективация никуда не исчезла окончательно, как и сексизм. Во время партии в Dota 2 девушке еще могут сказать, что ее место на кухне, но такие высказывания уже не считаются нормой. Мужчинам-геймерам приходится взрослеть и принимать тот факт, что женщин в комьюнити становится больше — только в США их сегодня насчитывается 45%. Женское влияние постепенно усиливается в киберспорте, стриминге и геймдизайне, а значит, разнообразие, о котором раньше только мечтали, уже на пороге.