«Это власть!»: визажист Сердар Камбаров о даре видеть женщину и переезде в Москву

Москва не сразу строилась, а потом еще дольше ждала открытия салона визажиста Сердара Камбарова. И вот наконец это происходит — салон на Поварской откроется в начале 2022 года. Готовит его хозяин основательно: еще в конце августа вместе с женой Настей и двумя детьми переехал из Уфы в столицу. Главный редактор Flacon Magazine Стася Соколова встретилась с Сердаром и перетерла чисто за бизнес. Какой будет фишка салона? Сколько будет стоить макияж у Сердара и «как у Сердара»?

Сердар, велкам! Думали, этого уже никогда не произойдет. И кажется, в 2021 году салон открывать сложнее, чем в 2016-м, когда вышло шоу «Перезагрузка». Чем будете удивлять в салоне? На чем акцент?

Мне кажется, в Москве все зависит от рук, а не от брендов. У меня будет классная команда, которую выбрал лично я, и ей у меня будет хорошо. Эти люди не будут бегать. И атмосфера будет хорошая, и условия для творчества. Вот сегодня я встречался с дизайнерами света, рассказывал им, где нужен свет рассеянный, а где точечный, чтобы был свет на волосах, не было видно мешков под глазами. Чтобы девушка в зеркале в туалете увидела себя при том же освещении, что и в ресторане, — а там свет всегда теплый, приглушенный. Многие салоны это вообще не продумывают, потому что их открывают обычно бизнесмены и дизайнеры.

Как вас Москва встретила, страстно?

Ужас! Работой завалили плюс приглашения на ивенты. Но главный мой план в этом году — мой салон, потому что я хочу свое местечко, где я могу засесть. Я обожаю, когда у меня есть свой кабинет, где я делаю анпэкинг подарков, разбор косметоса, новинок. Сейчас доделываем ремонт, скоро будем нанимать мастеров, но здесь я более-менее спокоен. Знаю, что многие готовы за мной переехать в Москву из других городов.

Все они будут делать макияж «как от Сердара»?

Да, можно будет прийти в салон и получить макияж «от Сердара», только сделает его другой человек и гораздо дешевле. Но стилистика будет моя. Вот пример: когда я крашу Ксению Собчак, у меня есть свои фишки, которые я применяю, их никто не может понять. Но как-то она была в Уфе и попросила ее накрасить. Меня не было в городе, я прислал визажистку, которой рассказал весь рецепт. И когда Ксения стала ее спрашивать, как она будет красить, какой косметикой, она ответила: «Не волнуйтесь, Сердар это проконтролировал!» И все прошло отлично.

То есть для клиенток будут такие формулы от Сердара?

Конечно. Да, у всех визажистов есть своя индивидуальность: кто-то делает более мягкий макияж, кто-то работает быстрее, кто-то медленнее. Но направление будет общее. Мне нужно будет лишь немного их обучить, потому что я буду брать готовых специалистов. Можно сказать, что последние десять лет я только и делал, что готовился к кастингу в свой салон, — я очень много преподавал, готовил специалистов.

Я слышала какие-то гигантские цифры: около 10 000 человек вы обучили. Вы это как миссию свою сразу воспринимали?

Я ведь изначально вообще не понимал, что это будет моя профессия, а потом начал красить, и все стали просить научить их. В итоге я снял квартиру на третьем этаже хрущевки, поклеил обои, прибил полочки и начал преподавать. И понял, что я сам дико заряжаюсь от людей, когда делюсь с ними информацией.

Мне хочется, чтобы еще больше женщин были красивыми, умели краситься, — у меня в директе столько просьб: помогите, научите! Хотя девушке обычно нужен прям маленький совет — и потом она сможет им пользоваться. Вот как с Надеждой Стрелец: я ее накрасил для шоу, и она мне говорит: «Сердар, я не знаю, как мне теперь краситься, где найти такого визажиста!» Потому что она получила кучу комплиментов и уже не хочет выглядеть хуже. Это такой наркотик, за это люди и готовы платить деньги.

Каково это — ощущать такую власть над людьми? Меня потрясло, что женщины с вашим макияжем не умываются по два-три дня.

Я тоже недавно думал об этом. Наверное, это власть, как у пластического хирурга, только без крови и боли. Поэтому, кстати, со мной просто невозможно поссориться! Если визажиста не любить, не дружить с ним, у него испортится настроение, и он не сможет хорошо накрасить!

В 2020 году вышло 2600 новых марок косметики. А вашей — все еще нет. Почему?

Пока я делаю только кисти, а косметика… Я безумно хочу, но так как я работаю всегда без инвесторов, то есть вообще не партнерюсь ни с кем в плане финансов, у меня все происходит чуть дольше. Я понял, что могу работать только один. Поэтому пока присматриваюсь. Мне близок какой-то бренд типа Charlotte Tilbury, который сделан для всех женщин. Такое проще продавать. Вот, например, косметика Лены Крыгиной — все круто придумано, но нужно уметь это все смешивать, это марка для умных и творческих. Кстати, я уверен, что у нее хорошие продажи, в TikTok бум на цветные стрелки, губы, все эти пигменты очень модные.

Как вы вообще шли к переезду? Какая за этим история?

Я давно хотел переехать, еще в 20 лет. Но потом встретил жену, и мы стали жить в Уфе. Настя — творческий человек, делает свою марку одежды Anastasyia Annecy. При этом она Телец, ее источники вдохновения — природа, дом, семья. Я же по натуре кочевник. Мне нужны чемоданы, свобода, ненавижу закрытое пространство. В какой-то момент я сильно вырос в плане работы, мне стало тесно. У Насти тоже отлично развивалась марка, но она много времени отдала детям, ей уже было страшно начинать в Москве новый этап, рисковать.

До переезда вы часто уезжали?

Я много летал, 15 дней в месяц меня могло не быть. Конечно, друг от друга немножко отдаляешься с таким графиком. А когда началась пандемия, я остался дома, и мы все классно провели время! Я поправился на 5 кг! Пока сидели, думаю: «Нужно же деньги зарабатывать, у меня 40 человек в штате. Как?» Я начал свой марафон, свои прямые эфиры. Настя была моей единственной моделью — в итоге все просили только ее, потому что она «продает» нереально. Я помню, помада одна продалась — около 3000 штук после эфира. Это, кстати, была моя любимая помада, я никогда не рекомендую то, чем не пользуюсь сам.

Я потом сказал жене: «Это ты загадала. Я сижу дома с детьми, зарабатываю деньги, крашу только тебя». Она, кстати, вначале не понимала этих прямых эфиров. Говорила: «Ты чего ты так стараешься?» Я говорю: «Ну я же деньги зарабатываю». Она: «А я почему не зарабатываю?» Я: «Окей, 10% твои, но ты на ночь не ешь соленое, чтобы не отекать, и волосы в порядке, чтобы как у модели все».

Это первый раз, когда вы вместе работали?

Настя вообще была моя первая модель, когда я учился. А сейчас она говорит: «Вот я в 40 лет начала рекламировать Dolce & Gabbana, Christian Dior и Yves Saint Laurent».

А еще Моргенштерн, Юрий Шевчук, Эвелина Хромченко, певец Face. Кстати, из-за Земфиры я пошел вначале учиться на музыканта. А так, отвечая на вопрос, я думаю, что в Уфе много талантливых людей в том числе из-за смешения культур и кровей. Поэтому еще тут много интересных типажей в плане бьюти. Например, мой папа — туркмен, мама — башкирка.

Наверное, отсюда ваша любовь к индивидуальности? Вы не красите всех под копирку.

Ну да, наверное. Мне вот нравится нависшее веко, которое многие сегодня воспринимают как недостаток. В Уфе у многих такое, в этом есть шарм.

Вам не говорили: смотри, упустишь момент, останешься в Уфе навсегда?

Мне все говорили: рви быстрее, это же короткий период, что ты на взлете, потом тебя забудут. Ребят, успокойтесь, меня не забудут, потому что когда человек сам постепенно добивается всего… Я же не певец, в которого вложили деньги. Нельзя от меня избавиться. Потому что женщины хотят быть красивыми. И это вечно! У меня постоянно: девушка сидит с каменным лицом, а я знаю, что сейчас я сделаю так, чтобы она по-другому со мной разговаривала.

Вам не страшно, что вы этот свой дар могли пропустить?

Я в юности вообще не парился, кем хочу быть. Чтоб вы понимали, я жил в деревне, убирал в сарае, пас овец, даже научился доить корову. Но я понимал, что я вообще другой. Потом в 15 лет пошел учиться на музыканта, потом — танцевать.

Вы вообще не учились красить, пока вас не попросли помочь с макияжем на показе жены?

Я не учился, мне просто интересно с детства наблюдать за лицами. Помню учительницу физкультуры в первом классе, она все время красилась голубыми и зелеными тенями до бровей в стиле 1980-х. Я смотрел на нее и думал, какая она красивая! Приходили разные подружки к маме, я садился и разглядывал их лица. Мне нравится женское лицо, я всегда стараюсь увидеть красоту в человеке. Потом я смотрел, как мама красится, однажды даже сам на себя крем «Балет» намазал. Подумал еще: «Что за ужасный крем, воняет». Потом у меня есть фотография, как я крашу в общежитии девочек. И жену после знакомства часто красил. Меня к этому всегда тянуло.

Я не знаю. Недавно понял, что, если долго не общаюсь с женщинами, становлюсь сам не свой. Меня заряжает их энергия. Хорошо, что моя жена Настя понимает, нормально реагирует. Мне нужно не только восхищение от них, а общение, обмен. Но конечно, самую мощную энергию мне дает моя жена.

Кто из визажистов знаменитых вам ближе всего?

Кевин Окоин. Я взахлеб читал его книгу Making Faces, эта книжка вся истерта у меня, там все обведено. Эта книга, а еще Face Forward, до сих пор лежат у меня.

Где еще вы учились?

Я учился в местной студии, но там такую базу давали — как будто 1995 года. Вроде бы все понятно, и в то же время все суперустаревшее. Настоящая учеба у меня была по книгам. Кроме Окоина я читал Бобби Браун, у нее я научился натуральности, вот этому женскому видению. Помню, меня поразила фраза о том, что всегда нужно прислушиваться к клиенту. Девушка знает свое лицо лучше, чем ты. Поэтому я всегда спрашиваю: «А чего бы вы хотели?» И до сих пор учусь. К примеру, Алла Вербер, с которой у нас были прекрасные отношения, как-то сказала: «Никто не может сделать мне глаза так, как я хочу». «А как вы хотите?» — я выслушал ее и понял: у нее глаза скорее округлые по форме, а она хочет вытянутые, как у Софи Лорен. Чтобы так сделать, нужно очень сильно опустить линию, а не поднимать наверх, как обычно. Она же, кстати, меня научила фишке: тушью пачкать нижнее веко. Сам бы я никогда так не сделал, а она говорит: «Посмотри, какой эффект!» Будто много ресниц внизу, и глаз открывается. Алла была невероятной женщиной и очень любила макияж. Она сказала мне как-то: «Когда ты сделаешь свою косметику, я хочу быть ее лицом».

Фото: Enisey