Группа «Зарница»: «Мы эмоциональные панки, которым удобно выступать в платьях»
Кто мы такие и почему в платьях
Знакомьтесь: солист Артем на вокале и клавишах, Никита на басу, гитарист Витя и Миша на барабанах.
Мы познакомились еще 10 лет назад и успели переиграть в куче разных групп, иногда даже совместно друг с другом, но в итоге к 2016 году все вылилось в «Зарницу». (В обычной жизни у ребят «нормальная» работа: айтишник, владелец бара, рекламщик и журналист — прим. ред.)
Когда мы только основали «Зарницу», у нас была идея группы с женским вокалом. Но на репетиции Артем запел, и мы подумали — вокал странный, близок к женскому, подходит. Сложно придумать характеристику самим себе, поэтому наши самоопределения «гормональный панк и безальтернативный поп» — выпендреж и кривляния.
Мы просто эмоциональные панки, которым удобно выступать в платьях.
Почему вдруг платье? За пару лет до создания «Зарницы» Артем в алкогольном угаре примерил платье, и ему понравилось. Причем он был не единственным, кто такое надел, и ребята в таком виде пошли в магазин. И тогда Артем понял, что, блин, это классно, и не понятно, почему есть бан на то, чтобы парни носили платья. Долгое время не мог найти среду, где можно комфортно в них находиться и не бояться, что засмеют или что тебе кто-то вломит.
Классно, если кто-то решит: «Вау, платье — это прикольно». И в следующий раз наденет его не на концерт «Зарницы», а, например, во время сексуальных игр со своей девушкой.
Конечно, у нас нет строгого дресс-кода. Никита планирует в белом комбинезоне на следующем концерте играть. Это как раз возможность попробовать что-то, что ты не надел бы в обычной жизни или даже на тусовку. Идея группы подразумевает полную свободу самовыражения. Мы зауважаем своих слушателей, если они придут, например, голыми со спасательными кругами или надувными дельфинами.
И это самое главное, для чего мы делали группу. Мы хотели, чтобы люди освобождались от своих комплексов — дали им посыл, который позволяет перевоплощаться. Это хоть и небольшой выход из зоны комфорта, но все равно кайф.
О свободе действий и макияжа
Вообще есть небольшое опасение, что мы сами себя вогнали в рамки, но прикол в том, что наши выступления — еще и про свободу. Так что если в какой-то момент мы перестанем выступать в платьях и переключимся на что-то еще, не говорите нам, что мы просрали идею и больше не рубимся за то, за что рубились до этого.
Есть множество глупых рамок, которые мы сами вокруг себя выстраиваем непонятно зачем. Поэтому нам бы больше хотелось играть не в Москве и Питере, а в других городах. Люди в провинции сильнее ощущают на себе агрессию со стороны. В большом городе всем на тебя пофиг, а вот в маленьком ты подвержен давлению социума.
Панк-рок научил нас не думать о том, кто и что про тебя скажет.
Нам хочется говорить о свободе, потому что каждый раз возникает чувство несправедливости, когда слышишь о притеснении меньшинств. Люди проецируют свою агрессию на тех, кто ничего плохого не сделал. И внезапно это становится поводом для того, чтобы их обвинять в каких-то своих бедах.
Артем, кстати, пробовал краситься в рамках каких-то угаров и понял, что ему это просто не идет. Пока нас устраивает образ, который создается одеждой. А так мы не против макияжа: если кому-то нравится — пожалуйста.
С мужской декоративной косметикой одна проблема — информации о ней почти не существует. Приходится пользоваться женской, а она не очень подходит, слишком яркая.
О музыке
У нас нет разделения на текстовый и визуальный посыл. Есть музыка, которую мы играем, и есть образ, который мы себе придумали. В альбомах не затрагиваем сложное, потому что наигрались в протестную музыку с четко проговоренной идеей. Сейчас этого уже не хочется, пришло осознание, что все надо делать тонко и со вкусом.
Мы можем проговорить свою позицию на концертах, заявить о ней в соцсетях, а в музыке предпочитаем делать то, подо что хочется отвлечься от проблем. Наверняка есть люди, которые приходили на концерт и не ожидали увидеть там вакханалию, которую мы производим. Такие сюрпризы — хороший фильтр аудитории.
О реакции публики
На наши концерты люди часто приходят в платьях. Просто врываются и кайфуют, никаких претензий к нам за то, что мы «недостаточно мужики», не прилетало. Считайте, нам в этом плане повезло. В ноябре–декабре мы ездили в тур по Сибири, люди там совершенно с другим мироощущением, но концерты были какие-то особенно мирные. Хотя нас отговаривали, предупреждали, что за ребят в платьях там страшно. Но все классно прошло.
Это не значит, что прямо все-все слушатели такие толерантные. Однажды было, когда человек на концерте начал выражать недовольство: в Воронеже малолетний скейтер начал изображать, что его тошнит от нас или что-то такое. Совал себе пальцы в рот и делал соответствующие движения. Если бы его реально стошнило, было бы хоть о чем в интервью рассказать. Это был бы прям панковский поступок. А так его просто вывели с концерта, потому что он вел себя агрессивно.
Еще был случай: после концерта в Минске мы тусовались на набережной реки Свислочь и наш гитарист остался в концертном одеянии. А он местный, так еще и владелец бара. Мимо нас проходила группа молодежи, настроенная кого-то позадирать: «О, а че это тут мужик в юбке? Че за дела?». Витя тогда находчиво перевел тему на: «А чего это ваш друг на меня в юбке и мои голые ноги засматривается?». Лексика конечно была немного другой, но смысл именно такой. Ребята засмущались, начали подозрительно смотреть на своего друга и сказали: «Лан, пацаны, мы пойдем».
Мама Артема как-то смотрела фотографии с концерта, где он в таком черном скромном платье, и разочарованно сказала: «Ой, я думала, там настоящее платье-платье, а это что?»
Может, у нас просто прогрессивные родители. У Никиты мама преподаватель, некоторые ее бывшие ученики ходили на наши концерты и пропирались с этого. До сих пор в ее окружении ходят слухи, что группа «Зарница» — настоящий рок, как бы это странно ни звучало.
