Брак и общество против гормонов, или Как жизнь в обществе изменила мужчин
Благодаря семенникам мужчины вырабатывают гораздо больше стероидного гормона тестостерона, чем женщины (у которых нет такой специальной железы). Чтобы понять, что такое тестостерон, лучше всего отступить назад, к птицам, а затем вернуться к Homo sapiens.
У птиц тестостерон способствует развитию вторичных половых признаков, но вместо низкого голоса, волосатой груди и квадратной челюсти у самцов птиц это яркое оперение, большой гребень или элегантная бородка.
Отрывок из книги Джозефа Хенрика «Самые странные в мире. Как люди Запада обрели психологическое своеобразие и чрезвычайно преуспели»
У всех видов тестостерон связан также с брачными играми и ухаживаниями, включая красивые серенады и требующие отличной физической подготовки танцы, а также с защитой своей территории и драками самцов за самок.
Эти эффекты тестостерона проявляются и у многих млекопитающих, но про птиц нам особенно интересно то, что некоторые их виды образуют прочные пары («моногамные союзы») только с одним партнером за сезон, и самцы даже помогают с птенцами в гнезде, то есть инвестируют в потомство, подобно отцам во многих человеческих обществах.
Конечно, как и в случае с 90% видов млекопитающих, у многих видов птиц отсутствуют как устойчивые парные связи, так и какие-либо инвестиции самцов в гнезда, яйца или птенцов. Такое разнообразие птичьего поведения позволяет нам сравнить то, как действует тестостерон на виды с различными моделями парных связей и спаривания. Понимаете, к чему я клоню?
У многих моногамных видов, например у певчих овсянок, самцы создают за сезон размножения только одну пару. После появления яиц самец защищает гнездо и помогает своей подруге высиживать птенцов. Уровень тестостерона у таких самцов зависит от обстановки и времени года.
В разгар брачного сезона ему приходится сражаться с другими самцами, чтобы закрепить за собой территорию, необходимую для привлечения пары. Рост содержания тестостерона в его организме начинается перед этим и продолжается до тех пор, пока у его самки не начнется овуляция и он не должен будет охранять ее круглосуточно, чтобы в этот критический момент не подпустить к ней других самцов.
Как только подруга забеременеет, уровень тестостерона падает: самец готовится выкармливать вылупившихся птенцов и заботиться о них. Когда этот период позади и самцу больше не нужно защищать территорию, уровень тестостерона падает еще ниже. Напротив, у полигинных видов, таких как краснокрылый черный дрозд, самцы которого сражаются за территорию и стараются привлечь как можно больше партнерш, уровень мужского тестостерона вырастает накануне сезона размножения, но не снижается, когда беременеют партнерши или появляются птенцы. Это неудивительно, поскольку самцы этих полигинных видов не слишком помогают в гнезде и продолжают искать новых подруг, чтобы создать больше парных связей.
Поскольку на диких птицах можно проводить эксперименты, мы знаем, что у моногамных видов изменения содержания тестостерона в организме вызываются определенными сигналами, например сезонными колебаниями освещенности, и что эти гормональные сдвиги могут менять их поведение.
Например, когда певчим овсянкам устанавливают специальные импланты, которые предотвращают нормальное снижение уровня тестостерона, происходящее после того, как самка беременеет, самцы продолжают драться и в итоге удваивают размер своей территории по сравнению с теми овсянками, у которых таких имплантов нет. Кроме того, самцы с имплантами становятся многоженцами и заводят себе двух или даже трех партнерш.
У других видов птиц установка тестостероновых имплантов приводит к росту у самцов склонности к пению и борьбе за территорию, одновременно снижая их усилия по кормлению птенцов и защите гнезда. Можно предположить, что они слишком заняты пением и драками, чтобы заботиться о детях.
Знакомо? В обществах с западной моногамией мужчины немного похожи на моногамных птиц: женитьба и отцовство снижают у них уровень тестостерона. Если мужчина разводится, его уровень тестостерона обычно снова повышается. Негативное влияние брака и детей на уровень тестостерона было показано на примере различных популяций Северной Америки, но мое любимое исследование было проведено в городе Себу на Филиппинах.
В 2005 году группа ученых, возглавляемая антропологом Крисом Кузавой, измерила уровень тестостерона у 465 холостых мужчин немного старше 20 лет. За следующие 4 года 208 из этих мужчин женились, а 162 завели детей. В 2009 году группа Криса Кузавы снова измерила уровень их тестостерона. Как и в США, он постепенно снижался с возрастом. Но темпы падения зависели от того, что произошло с мужчинами за прошедшие годы.
Уровень тестостерона резко упал у тех, кто женился и завел детей, в то время как у тех, кто остался холостяком, он снизился меньше всего. Примечательно, что мужчины, у которых уровень тестостерона изначально был самым высоким, также чаще других вступали в брак, то есть обилие тестостерона в 2005 году сулило успех в борьбе за пару в следующие 4 года.
Исследования такого рода позволяют предположить, что у людей, как и у птиц, есть физиологическая система, которая регулирует уровень мужского тестостерона, равно как и другие аспекты нашей психологии, на основании сигналов, связанных с возможностью спаривания, требованиями родительства и конкуренцией за статус.
Когда это необходимо, уровень тестостерона повышается, чтобы подготовить самцов к борьбе за статус и партнерш. Но когда приходит время строить гнездо и воспитывать потомство, он снижается. Во всех человеческих обществах отцы с более низким уровнем тестостерона лучше заботятся о своих младенцах и активнее реагируют на их крики.
Западные нормы моногамии задействуют эту взаимосвязь, мешая женатым мужчинам искать новых партнерш и обеспечивая им более тесный контакт с детьми — и то и другое снижает уровень тестостерона.
Суммируя эти эффекты по всей популяции, мы видим, как нормы моногамии снижают уровень тестостерона у целого общества. Запрещая мужчинам с более высоким статусом монополизировать потенциальных жен, эти нормы позволяют гораздо большему числу мужчин с более низким статусом жениться (создать пару) и произвести на свет потомство.
Таким образом, брачные нормы Запада обеспечивают низкий уровень тестостерона, сопутствующий как моногамному браку, так и заботе о детях, у большей доли мужчин. Напротив, в полигинных обществах гораздо больше мужчин пребывают в категории «по-прежнему неженатых» до самой смерти.
Таким образом, в полигинных обществах бóльшая доля мужчин никогда не испытывает снижения уровня тестостерона, наблюдаемого у мужчин из моногамных обществ. Следовательно, как и полигинные птицы, неженатые мужчины в полигинных обществах сохраняют относительно высокий уровень тестостерона на протяжении всей жизни.
Важно, что, поскольку полигинный брак меняет также и социальные условия существования женатых мужчин, упор только на браки низкостатусных мужчин не позволяет полностью оценить понижающее воздействие моногамии на уровень тестостерона. Чтобы понять почему, вспомните, что в полигинных обществах женатые мужчины остаются на брачном рынке.
Следовательно, в отличие от моногамных обществ, уровень тестостерона у мужчин с возрастом не снижается. А если и снижается, то это снижение не так заметно по сравнению с тем, что мы наблюдаем в обществах Запада. В некоторых случаях тестостерона у мужчин может с возрастом становиться даже больше.
Например, среди говорящих на суахили жителей острова Ламу в Кении ни женитьба, ни рождение детей не приводят к снижению уровня тестостерона у мужчины. Больше того, брак со второй женой, который заключают около четверти мужчин, даже несколько его повышает. Возможно, более высокий уровень тестостерона может побуждать мужчин искать потенциальных жен или же новые жены могут повышать уровень тестостерона у мужей. В любом случае в моногамном обществе эти эффекты подавляются.
В Танзании влияние различных социальных норм на физиологию мужчин можно оценить, сравнив живущих по соседству скотоводов датога и охотников-собирателей хадза. Среди патрилинейных датога, где около 40% женатых мужчин имеют по нескольку жен, отцовство не оказывает заметного влияния на уровень тестостерона.
Как для женатых, так и для неженатых мужчин-датога единственное нормативное ограничение сексуальной жизни сводится к категорическому запрету на секс с чужими женами. Кроме того, мужчины-датога живут и спят вместе с другими мужчинами в особых домах, отдельно от своих жен и детей. До отлучения от груди младенцы считаются частью тела матери, поэтому мужчины-датога ими не занимаются. При таких нормах неудивительно, что тестостерон у отцов-датога не снижается.
Напротив, среди хадза полигинный брак встречается только у 1 из 20 мужчин (5%), а социальные нормы требуют заботы отца о младенцах и детях. Потому уровень тестостерона у мужчин-хадза действительно несколько снижается, когда у них появляются дети, причем величина такого снижения пропорциональна количеству времени, которое они тратят на уход за детьми.
Ключевое различие между людьми и птицами заключается в том, что у нашего вида культурная эволюция может порождать социальные нормы, которые задействуют эти врожденные гормональные реакции в своих целях. У таких групп, как датога, выживание кланов и племен отчасти зависело от смелости и свирепости их воинов, а воином был каждый мужчина.
Такие способствующие более высокому уровню тестостерона нормы, как проживание мужчин отдельно от жен и детей, могут обеспечить преимущество в конкуренции с другими кланами и племенами. Напротив, христианская моногамия была особенно мощным средством для снижения уровня тестостерона.
Помимо запрета многоженства, БСП Церкви включала еще несколько активных ингредиентов. Во-первых, она ограничивала для мужчин внебрачный секс — посещение проституток или содержание любовниц. Для достижения этой цели Церковь старалась положить конец проституции и сексуальному рабству, одновременно создавая социальные нормы, которые побуждали общины следить за сексуальным поведением мужчин и предавать гласности любые нарушения.
Естественно, Бог был привлечен к тому, чтобы следить за сексуальными проступками как мужчин, так и женщин, а затем наказывать их, что способствовало развитию христианских представлений о грехе и вине. Во-вторых, Церковь усложнила развод, а повторный брак сделала почти невозможным, что не позволяло мужчинам предаться серийной моногамии. По сути, единственным законным способом заняться сексом был, по мнению Церкви, секс со своей супругой с целью деторождения.
Это резко отличает христианское общество от прочих моногамных обществ вроде древних Афин или дохристианского Рима: в них мужчины имели одну жену, но в остальном были не сильно ограничены. Они могли не только с легкостью разводиться, но и покупать рабынь для плотских утех, брать в наложницы чужеземок, а также пользоваться многочисленными и недорогими публичными домами.
Как следствие, брак людей Запада, который, конечно же, вырос на основе христианского, порождает определенные эндокринологические особенности. Врачи обычно считают, что тестостерон снижается с возрастом «естественным образом». В США в наше время это снижение настолько сильно, что некоторые мужчины среднего возраста лечатся от него медицинским путем.
Но, как я уже объяснил, в обществах с более типичными для человека брачными институтами мы наблюдаем это снижение не так часто, а если и наблюдаем, то оно не такое резкое, как в обществах Запада. Похоже, что эндокринологические особенности людей Запада сопутствуют психологическим.
Я остановился на тестостероне, чтобы обрисовать лишь один биологический механизм, который в ходе своей эволюции институты приспособились использовать, чтобы влиять на наше поведение, мотивацию и модели принятия решений. Мы увидели, как посредством института моногамного брака Церковь схватила мужчин за яички.
Несомненно, культурная эволюция приспособила для влияния на наш мозг и поведение бесчисленные биологические механизмы. Теперь же перейдем от гормонов к психологии и подумаем, как моногамный брак подавляет стремление мужчин к соперничеству, риску и мести, повышая при этом обобщенное доверие и самоконтроль.
Фото: Unsplash