«Перестану делать татуировки, когда потеряю зрение». Как живет 106-летняя тату-мастерица. Та, что появилась на обложке Vogue

На обложке мартовского номера Vogue Philippines очень красивая женщина. Ее ободок для волос и ожерелье из каменных бус напоминают образы Фриды Кало. Чуть улыбающиеся губы покрыты вишневой помадой, а подтянутые руки и плечи — паутиной татуировок.

У нее много имен: Ванг-Од Оггай, Мария Оггай, Апо Ванг-Од. По свидетельствам родственников, ей около 106 лет. Точную цифру не знает никто: ее свидетельство о рождении не сохранилось. Но она сохранила что-то гораздо более важное — искусство традиционных филиппинских татуировок «баток». Рассказываем историю Ванг-Од и ее ремесла.

Броня на коже и пропуск в загробный мир

Левая рука держит бамбуковую палочку с расщелиной на конце. В нее вставлен длинный шип от лимонного терновника. Правая рука ударяет деревянной дощечкой по тупому концу шипа. Благодаря направляющему бамбуку его острый конец попадает точно в цель, снова и снова оставляя под кожей чернила из воды и сажи. 100 ударов в минуту. Тук-тук-тук-тук.

Так устроена технология «баток», существовавшая задолго до изобретения тату-машинки. Первые археологические находки, свидетельствующие о развитии татуировок на Филиппинах, старше 2,5 тыс. лет. Люди были готовы терпеть боль (гораздо более сильную, чем от тату-машинки), ждать несколько дней и дорого платить, чтобы оставить на своем теле узоры.

Мужчинам татуировки делали в знак их отваги и мужества. Изображения многоножек и орлов украшали тела воинов. В татуировки они были одеты, как в броню. Женщины получали геометрические узоры после замужества — как символ красоты и плодородия.

К тату-мастеру шли при заболеваниях или когда женщина не могла забеременеть: считалось, что шип с чернилами выпускает из тела человека «плохую кровь» и оно омолаживается. Во время сеанса тату-мастер проводил особый обряд с песнопениями и гаданиями.

Татуировки помогали рассказать историю человека: его род и идентичность, социальный статус. Узоры были важны не только при жизни людей, населявших территории Филиппин. Они верили, что если земные богатства нельзя забрать с собой в загробный мир, то татуировку (со всеми ее символическими значениями) — вполне.

В конце 1890-х годов Филиппины вышли из состава Испании, однако католическое влияние на островах осталось. Женщины стали прятать свои татуировки под одеждой: в христианстве они запрещены. Традиционное ремесло «баток» стало забываться. Его носителями остались отдельные «мамбаток» — тату-мастера.

Замужем за искусством татуировок

Обычно «мамбаток» становились мужчины. Одним из них был отец Ванг-Од из горной деревни Бускалан. Как и другие родители, ценящие «баток», он с гордостью украшал тело своей дочери узорами. Первые из них — лестница и питон.

В 15 лет Ванг-Од и сама взяла в руки шип, чернила и пластину и стала первой женщиной-«мамбаток» в племени калинга. Отец передал девушке свое мастерство, чтобы она могла зарабатывать татуировками и кормить семью.

Во время Второй мировой войны Филиппины оккупировала Япония. На фронте погиб возлюбленный Ванг-Од. Ей было 25 лет. Она решила, что никогда не выйдет замуж и посвятит себя искусству «баток».

Ванг-Од создавала узоры из многоножек и орлов, цветочных орнаментов. Со временем о ней стали узнавать за пределами Филиппин. В Бускалан стали приезжать и журналисты и туристы, желающие сделать на память традиционную татуировку.

«Они защищают нас и делают нас сильнее в собственной коже. Когда гости сказали мне, что хотят заплатить за татуировку на их коже, я подумала: почему бы им тоже не стать сильными и защищенными?» — объясняет Ванг-Од.

Она стала предлагать туристам каталог из 20 татуировок: изображения луны и солнца, змеи, компаса. Но выбор чаще всего все равно делала сама, доверяя своей интуиции.

Экономика деревни начала расти. Семьи, уехавшие в города, стали возвращаться домой. В Бускалане появилось кафе, съемное жилье, некоторые местные жители стали работать гидами.

Тату-мастерица гордится, что люди преодолевают по 12 часов сложнейшей дороги от ближайшего населенного пункта, а потом еще 40 минут пешком, чтобы встретиться с ней. «Я очень благодарна гостям, которые приезжают из разных уголков мира. Они хотят татуировки — а значит, наполняют мою жизнь смыслом», — говорит она.

Когда краска на шипе заканчивается, Ванг-Од пальцами набирает новую порцию из миски и внимательно смотрит на три точки (знак племени калинга), появившиеся на коже. Из них сочатся чернила, смешанные с кровью.

Сейчас это единственная татуировка, которую делает пожилая мастерица. Она уже не может сидеть за работой целый день: начинает болеть спина, а с заходом солнца становится сложно видеть мелкие детали рисунка. «Я перестану делать татуировки, только когда совсем потеряю зрение», — говорит Ванг-Од. Но в ее дворе уже несколько лет выкопана могила, и деревенские дети любят использовать ее для игры в прятки.

«Я сделал татуировку в Бускалане»

Традиционно мастерство «баток» передается кровным родственникам — иначе сакральный смысл татуировок теряется. Своих детей у Ванг-Од нет, поэтому она стала учить ему своих внучатых племянниц. Ванг-Од делится: «Для меня очень важно, чтобы они продолжали мою работу и развивали Бускалан, когда меня не станет».

26-летнюю Грейс и 23-летнюю Элиан мастерица называет внучками, а они ее — бабушкой. На теле девушек узоров меньше, чем у Ванг-Од: они признаются, что это очень больно.

Грейс начала делать татуировки в десять лет: ей нравилось наблюдать за работой бабушки. Элиан стала работать в 16 лет, когда старшая сестра уехала учиться в колледж. «Я хотела помочь родителям в оплате моей учебы. И чтобы наша культура не исчезла», — говорит она.

Правда, клиенты Грейс и Элиан все чаще приходят не за традиционными изображениями, а за татуировками в западных традициях. Одна из самых популярных фраз: «Я сделал татуировку в Бускалане». Антрополог Аналин-Сальвадор Аморес считает, что глубокое символическое значение мастерства «баток» исчезает.

Но Ванг-Од не против, что в традиционное искусство приходят новые тенденции. Она верит, что каждый человек, который получил ее татуировку, почувствует, что она умирает, и приедет в Бускалан с ней попрощаться.

Фото: Getty Images.