Не просто Энистон в Chanel. Последняя обложка бумажного Allure
Фото Дженнифер Энистон на обложке декабрьского номера Allure — в винтажном бикини Chanel, c откровениями актрисы об ЭКО, отношении к себе и социальным сетям, — все это за пару дней разошлось огромными тиражами. «Посмотрите на нее», — писали в телеграм-каналах, забывая добавить, что это фото — обложка последнего номера легендарного журнала в бумажном формате.
Дальше Allure будет только цифровым, поэтому слова Энистон в интервью о том, что она навсегда останется немного в 1990-х, и комментарии автора интервью о ней как о «звезде немого кино в мире тиктокеров» звучат немного иронично. Потому что, прощаясь с бумажным Allure, мы прощаемся с легендой. Почему?
Allure был первым в своем роде журналом о красоте — и не только. До этого бьюти-тема была как будто бы остаточной, ее затмевала мода. Allure стал революцией в мире глянцевого принта. И не только потому, что он вывел бьюти-журналистику на новый уровень, а потому его подход на тот момент принципиально отличался от уже сформировавшейся классики глянцевого издания. Изначально он отличался даже форматом — был больше обычных изданий, но продавать его в таком виде на магазинных и прочих витринах было неудобно, поэтому его вернули к обычным размерам.
Создателем концепции журнала и его главным редактором стала Линда Уэллс. Начинала она в американском Vogue. Вот как она сама описывала начало своей карьеры: «Я была ассистентом. Журналисткой в кавычках — моей основной работой было приносить обеды, заказывать машины другим сотрудникам и чинить копировальную машину. И я семь раз завалила тест на машинопись — тогда еще все писали на пишущих машинках». Потом ей предложили место в отделе красоты, и она согласилась, хотя сперва не горела желанием.
Потом Уэллс рассказывала, что увлеклась не столько темой бьюти, сколько историей самовыражения людей, эмоций, отношения к себе — всего того, что сопровождало формальную тему красоты. И ушла работать в The New York Times. Там она сделала бьюти отдельным ярким направлением с совершенно репортерским подходом. Как потом писали о ней, она не рассказывала просто о помаде, через внешность человека она рассказывала о нем.
Этот же подход стал и основой концепции первого журнала о красоте в линейке изданий американского Condé Naste. Разбитые и разломанные помады, расследования о компаниях и технологиях, обложки без моделей на обложке, авангардные арт-съемки — таким был Allure Линды Уэллс. С журналом сотрудничали величайшие авторы и писатели. Дальше можно было бы говорить цитатами из «Дьявол носит Prada»: величайшие мастера эпохи, Марио Тестино, Патрик Демаршелье, Норман Джин Рой.
В 1991 году первый номер журнала включал в себя эссе знаменитой писательницы и феминистки, одной из самых известных активисток американского женского движения Бетти Фридан на тему, может ли феминистка быть красивой и интересоваться темой красоты самой себя.
В 1994 году Элизабет Вурцель, автор знаменитой книги «Нация прозака», опубликовала в Allure свое эссе Sad and Beautiful — о гламуризации психических заболеваний обществом. Кажется, сейчас оно не менее актуально.
В 1997 году в Allure вышло эссе Джона Апдайка о псориазе. Ему долго предлагали написать что-то для журнала, но он всегда отвечал отказом. Однажды Уэллс прочитала, что у писателя псориаз. И предложила ему рассказать его историю. Вместо традиционного «нет» в Allure пришло письмо с вложенным эссе — The Prodigal Sun.
В 2003 году — эссе Элизабет Гилберт The Road to Rapture. Оно ляжет в основу уже ставшего для многих классикой «Ешь, молись, люби».
Но была не только проза на стыке красоты и высокой литературы. В 2007 году Allure выпустил материал Мэри Фишер Scared Straight — об опасности бразильского метода выпрямления волос с использованием кератина, в процессе которого могли пострадать от формальдегида в равной степени и женщины, прибегавшие к этой процедуре, и парикмахеры.
Это было настоящее расследование: журнал заказал независимую экспертизу веществ, которые тут и там использовали в салонах красоты для самой модной процедуры. И все они дали один результат — опасный уровень формальдегида. Сейчас на сайте американского FDA мы находим гигантскую инструкцию-предупреждение о подобных продуктах, но появится она уже значительно позже журнальной публикации.
С 1996 года Allure вручает премию Best of Beauty Awards, которую называют Пулитцером мира красоты — сотни и сотни продуктов, из которых специальные жюри выбирают победителей (включая жюри читателей и исключая коммерческий отдел журнала).
В 2015 году Линда Уэллс оставила Allure — в классическом для глянца подходе ее сменила на посту Мишель Ли, которая до этого была главредом тоже уже легендарного Nylon. От нее ждали больше диджитала, большего бренд-разнообразия, «интерактивного вдохновляющего пользователя контента». Уэллс спустя время описала свое увольнение так: «Все 25 лет моей работы я думала, что меня могут уволить. Но в тот момент, когда со мной решили попрощаться, я как раз не была готова к этому».
При Ли Allure публично стал менять тренд на отношение к возрасту — в 2017 году журнал объявил политику на отказ от A-word (антивозрастной). «Изменения нашего отношения к взрослению надо начинать со слов, которыми мы о нем говорим», — комментировала новую редполитику Ли. При ней на обложке журнала появились женщины в хиджабах, при ней на обложке появился первый мужчина — американский актер Билли Портер.
Закончилось все в 2021 году — Ли написала в соцсетях, что оставляет журнал и переходит в Netflix. На ее место пришла Джессика Круэл, которая была до этого выпускающим редактором издания. 30 августа она сообщила, что Allure отказывается от печатной версии издания — последним станет декабрьский номер 2022 года. Дальше только «еще более яркий» диджитал, еще больший хардкор. А мы вспомним обложку первого номера.
Март 1991 года, Стефани Сеймур и фичеры Eternal Youth Now (Maybe), The Woman who would be Barbie и Moscow Faces Beauty Bulletins.
Фото обложки: Getty Images.