Основатели марки Lengling: Мы создаем парфюмы вне каких-либо кластеров

Сегодня нишевые марки сторонятся сложносочиненных концепций и акцентируют внимание на ингредиентах. А вы уделяете внимание сторителлингу. Почему?

Урсула: Потому что концепция первостепенна. Уже потом мы решаем, какой ингредиент сможет потянуть ту историю, которую мы хотим рассказать через аромат. Цепочка простая: сначала идея, потом история и развитие и только потом то, что вы называете химией.

Кристиан: Есть очевидная вещь: если мы хотим делать аутентичные ароматы, то вдохновение должно идти от самого сердца, история должна быть личной, такой, которой больше нет ни у кого, а ингредиенты вторичны. Мы никогда не хотели делать что-то в духе «коллекции удов» или выпускать линейку розовых духов. Все же ароматы Lengling — это история не про модные ингредиенты, а про нас.

Окей, за каждым ароматом стоит ваш личный опыт, но вы сами не парфюмеры. Все ароматы сделал Марк фон Энде, по сути, он третий человек в истории.

У.: Да, вы правы, но в этом и есть главный интерес — как донести личное до того, кто будет эту историю воплощать. У меня за плечами порядка десяти лет опыта в парфюмерном маркетинге, я знаю ингредиенты и вполне могу нарисовать основную структуру аромата, но, когда дело доходит до тонкостей, например необходимо соединить 50 разных ингредиентов, конечно же, нужен профессионал. С Марком у нас прекрасные отношения — он отлично нас понимает, он наш друг, он тоже немец, и мы с ним принадлежим к одному поколению. Мне было бы тяжело проделать всю ту работу, которую мы сделали с Марком, с кем-то, чей жизненный опыт далек от нашего, — с французом или англичанином. Это очень интимный процесс, и далеко не каждому ты можешь доверить сокровенное, нужно, чтобы к вашему личному отнеслись с пониманием и деликатностью.

Вы упомянули, что в ваших духах — а это именно духи, экстракты — по 50 ингредиентов.

У.: Как говорится, it depends — зависит от аромата. И да, ароматы довольно интенсивны — концентрация достигает 25%.

Но при этом они кажутся прозрачными и очень чистыми. Особенность немецкой парфюмерии?

К.: Парфюмерия по максимуму развивалась во Франции, но мы все знаем про одеколоны, которые носят имя города Кельна. Впрочем, это очень давняя история, и сейчас в Германии нет высокой парфюмерной традиции как таковой. Сегодня есть несколько новых марок, которые пришли из Берлина, и есть мы — из Мюнхена. Вот и все. По сути, мы с ними и есть начинатели парфюмерной истории Германии.

У.: Я бы не хотела говорить за все немецкие марки сразу, я могу говорить лишь за себя. Что касается Lengling (и это часть концепции), то мы старались создавать парфюмы вне каких-либо кластеров. Про нас нельзя сказать: «О, эти ребята делают восточные ароматы!» Или, допустим, акватические, цветочные — любые. Наши парфюмы амбивалентны — они балансируют на двух сложных нотах. Это и есть наше отличие.

К.: Проще говоря, Lengling — это не немецкая парфюмерия. Это просто мы.

У.: Да, это не вопрос немецкого менталитета — это вопрос о том, как мы чувствуем. Это современная парфюмерия в духе времени.

К.: Разве что качество у нас действительно отражает национальный менталитет — все, от ингредиентов аромата до флакона, отполированного огнем, должно быть безупречным.

Если не ошибаюсь, оберточная бумага для упаковок духов у вас та же, из которой делают конверты с номинациями на «Оскаре».

У.: Да. Но «Оскар» — это не та причина, по которой мы выбрали эту бумагу, хотя совпадение, конечно, забавное. Мы просто искали лучшее и нашли маленькую фабрику, которая делает люксовую бумагу отменного качества, — она, кстати, находится недалеко от Мюнхена.

И у Armani, и у Aerin есть похожие идеи, но эта крышка особенная. Сами флаконы небольшие, и на нее приходится большая часть веса — она так приятно утопает в руке.

К.: Люблю рассказывать об этом! Когда ты гуляешь вдоль Изара и видишь симпатичный камень, естественно, хочется утащить его с собой. Как-то я взял один. Гуляю, он оттягивает карман, и вот я достаю его дома: надо же, какой чудесный камень! Такой тяжелый и гладкий. Идеальный. Мы сделали 3D-сканирование и решили отлить его из металла. Так появились наши тяжелые крышки, которые теперь полируются вручную. Извините нас, мы такие невыносимые перфекционисты! Очень любим детали.

Каждый из вас так непринужденно говорит: «Мы». Вы действительно воспринимаетесь единым целым, так что мне пока сложно уловить концептуальную «двойственность» вашей парфюмерии.

У.: Мы поделили нашу фамилию Ленглинг на две части — две контрастные ноты, которые на самом деле аккорды, но мы их называем нотами. По нашей концепции есть нота «ленг» и нота «линг», как инь и ян. Например, в аромате Sekushi нота «ленг» кожаная и горьковатая, а нота «линг» сладкая, как сахарная вата. Мы нашли способ, как объединять совершенно разные концептуально ноты так, чтобы они сосуществовали в гармонии. Их звучания могут сливаться на коже, образуя балансирующую ароматную конструкцию.

Но помимо нот, ингредиенты которых легко угадать, вроде сырого кедра в Skrik, у вас есть аккорды «молодость» и «зрелость» — что это?

У.: Это аллегорические ноты, но не банальные. «Молодость» я могла бы представить как сочетание сочных фруктов, но не стала так делать. Моя молодость пришлась на 1980-е, и я до сих пор с ужасом вспоминаю это время — в моем доме свободного места не было, все было в ароматических палочках. Поэтому я выбрала достаточно старомодные пачули для того, чтобы отразить именно мое понимание юного возраста. А фрукт, тот же персик, как раз заключен в ноте «зрелости». Все индивидуально: наше понимание возраста — такое, а для вас это могут быть совсем другие ароматы.

Занятно, что один из авторов парфюмерного блога или даже уже парфюмерной библиотеки Fragrantica, когда писал отзыв на ваши ароматы, все время проговаривался, что слышит в композиции несуществующие или незаявленные ноты, он постоянно ссылался на игру собственного воображения, но, похоже, был заинтригован. И раз уж мы говорим о сырье, здорово, что вы предельно честны с нами и указываете синтетические компоненты ароматов.

В последнее время происходят странные вещи: парфюмеры как-то мнутся и скрывают, что используют синтетику, но ведь без нее никуда!

У.: Естественно! Те же мускусы сегодня все синтетические. Конечно, всем хочется натуральной амбры или запрещенного мускуса кабарги, но ради чего? Хотя, разумеется, я предпочту натуральный ингредиент синтетическому, даже если он дороже, например ваниль. Но если мы делаем сложный аккорд, где необходима особенная прозрачность, мы будем использовать синтетические компоненты — нам нужна их холодность.

К.: Для нас первостепенна концепция, и уже не столь важно, как мы достигаем результата. В качестве все равно не убудет.

У.: Жалко только, что во многих странах, откуда мы привозим сырье, совсем не следят за состоянием экосистемы. Эти фабрики, что называется, «неустойчивы», и какими бы прекрасными ни были натуральные ингредиенты из Индии, я выберу австралийские, потому что там более прогрессивный подход к производству. Уд мы привозим из Таиланда, и это сырье сертифицировано — мы знаем, что это продукт экологичного производства. Не подумайте, что мы помешаны на всякой органике, мы просто выбираем то, что соответствует нашим воззрениям.

К.: Если мы можем поддержать планету своим выбором, то почему бы и нет? Так проявляется наша ответственность, мы вовлечены в диалог о будущем.

И, соответственно, вы не разделяете ароматы по гендеру?

У.: Конечно! Зачем? Так куда удобнее. Кстати, когда я только начала пользоваться духами, то выбирала мужские просто потому, что они мне больше подходили. Тогда парфюмы были либо женскими, либо мужскими, про унисекс мало кто знал. Я убеждена, что нужно выбирать сам аромат, а не маркировку. Это опять же личное… Вот я, например, пользуюсь всеми ароматами Lengling, но тем же Aqua Tempesta — только когда Кристиана нет рядом.

У вас есть какие-то интересные парфюмерные истории?

К.: Расскажу одну про парфюм Eisbach и реку с тем же названием. Вы знаете Айсбах. На этой реке часто бывают большие волны, там проводят время серферы и молодежь. Поэтому первая нота аромата энергичная, а вторая успокаивающая, напоминающая о… Японии — мы хотели соединить ощущение от двух совершенно разных мест. Так случилось, что я сам родился в Японии: родители, которые всю жизнь проработали в бьюти-индустрии, жили там несколько лет, и я как раз родился в их «японский период». Будучи ребенком, я даже неплохо говорил по-японски, но потом мы вернулись в Мюнхен, и, увы, все забылось. Впрочем, родители привезли с собой много японской мебели и вообще были очарованы этой культурой, так что я не утратил связь с этой страной. Именно благодаря этим нюансам и опыту наши ароматы получаются такими личными.