«Не мог подумать, что у меня онкология». Визажист Юра Белявский — о том, как болезнь меняет жизнь

Юра Белявский уже был нашим героем рубрики «Полочка в ванной», где мы говорим с самыми разными людьми о красоте, любимых бьюти-процедурах и банках.

Потом у Юры выявили онкологию, лимфому Ходжкина. И в этот раз мы говорим с ним о принятии болезни, химиотерапии и планах о том, что будет «после».

В этот момент тело выключается

Жизнь шла своим чередом, но с ноября 2022 года я начал замечать первые симптомы: часто болел, простужался, потел. Были болезненные ощущения в шее, но я долго тянул, потому что никак не мог подумать, что это онкология.

В конце мая 2023 года у меня опухла шея, и я госпитализировался в больницу, где мне сделали биопсию. Диагноз лимфома Ходжкина поставили в середине июля, тогда я и начал проходить химиотерапию.

Когда ты попадаешь в такую ситуацию, у тебя нет выбора — надо лечиться. Сейчас я уже почти закончил 6 курсов лечения, будем смотреть результаты.

Реакция на химиотерапию у всех разная, у меня, к счастью, все прошло нормально. Важно понять, что тело в этот момент умирает — мы зависим от быстро меняющихся клеток, и, когда их выключают, мы начинаем стареть, полнеть или худеть. Но это все восстанавливается.

Я чувствую себя лучше, потому что у меня отличная поддержка от родителей и друзей. Хотя я не особо этим делился в социальных сетях — не хочется акцентировать на этом внимание. Расскажу, когда вылечусь.

Уход после химиотерапии

Моя бьюти-рутина, конечно, поменялась. Я сейчас прохожу химиотерапию, от нее очень сохнет кожа, появляется много шелушений. Естественно, нужно использовать много средств с SPF. Я много чего попробовал, но лучшее, что нашел, — это молочко для тела и лица от La Roche-Posay с солнцезащитным фактором 50. Оно в большой банке, что очень удобно. Также пользуюсь их кремом для атопической кожи.

Еще мне нравится корейский стик с волюфилином, который уплотняет кожу из-за накопления липидов. Было даже исследование, что женщинам мазали волюфилином грудь, она росла и становилась более плотной. Прикольно, что при нанесении он создает эффект glazed skin.

Еще один прием, который помогает мне увлажнять кожу, — это слаггинг. Я закрепляю крем вазелином, получается отличный питательный слой, который удерживает влагу в коже.

В повседневной жизни я особо не использую декоративку — меня устраивает, как я выгляжу. Но если я хочу замазать круги под глазами, я использую консилер Nars. Если хочу убрать шрам, чтобы его не было видно на фото, я беру плотный тон Dermacol. Он может даже перекрыть тату. Расход минимальный — хватает одной капли.

Работа с гримом и учеба в Германии

Я хочу оставить свое тело «чистым», чтобы в будущем было легче создавать на нем грим. Я с детства этим занимался — мне лучше давались объемные объекты. Классе во 2-м, когда я смотрел бэкстейджи со съемок «Американской истории ужасов», я начал впервые реально интересоваться гримом. Обожаю 3-й сезон, но больше всего мне запомнился грим из 4-го — у персонажа Бетт и Дот с одним телом, но двумя головами.

В 2021 году, когда я уже занимался гримом основательно, я решил попробовать создавать что-то из силикона. Все было интуитивно — смотрел обучающие видео на YouTube и начал нащупывать свой стиль. Придумывал из головы.

На самом деле у меня сейчас много планов. Они были отложены, но скоро я их восстановлю. Весь мой график пока строится вокруг лечения, с этим сложно работать. Но хорошо, что финансово мне сейчас помогают родители и я могу побыть ребенком. Это большая привилегия.

Я должен был поехать учиться в Германию на «изобразительное искусство». Надеюсь, скоро это тоже сбудется. Хочу больше социализироваться, найти классное место, где смогу работать, учиться и общаться с интересными людьми, что-то еще самому выучить прикладное (как я это и сделал с силиконовыми объектами).

Как болезнь влияет на образ жизни и мысли

Во время лечения нельзя тренироваться, поэтому спорт ушел из моей жизни, но я очень хочу его вернуться.

Я убрал из рациона сахар — при онкологии он не полезен. Когда ты лечишься, врачи проводят тест на то, как действует сахар на клетки: в тебя заливают специальное вещество с сахаром, и ты видишь, как в этот момент раковые клетки едят глюкозу. На УЗИ ты прямо подсвечиваешься.

При онкологии ты мало двигаешься и, соответственно, полнеешь. Я стараюсь меньше есть, чтобы сильно не набирать вес.

Мы все хотим красиво выглядеть. Когда это у тебя отнимают (например, волосы) и ты отделяешься от своего тела, начинаешь думать о других вещах. Внешность больше не имеет значения, и ищешь, что в тебе есть помимо визуальных проявлений. Я часто об этом размышляю. Еще с появлением болезни я стараюсь избегать стрессов и думаю, как себя сохранить.

Планы после выздоровления

Мы делаем грим, чтобы увидеть «до» и «после». Без этого грим не имеет такой ценности — когда мы знаем, что было «до», тогда больше ценим результат.

Мне нравится скульптор Мэтью Барни, художница Синди Шерман, которая работает с жанром автопортрета. Отчасти я ими вдохновляюсь.

Когда вылечусь, хочу создать скульптуру в человеческий размер или даже больше — для меня это что-то новое. Это вызов, который я хочу осуществить.

Фото: личные архивы