Школы макияжа в России: интервью с визажистом Ксенией Никитиной
Роксана Аракелян,
национальный визажист Smashbox
Ксения Никитина,
Наша беседа состоялась в начале марта, когда еще возможны были очные встречи и мастер-классы. Для меня это разговор не только с коллегой, но и с soulmate. Ее опыт, художественный и преподавательский талант лишний раз заставили убедиться, что я сделала правильный выбор в пользу ее курса по технике работы с фейсчартами.
Ксения, я ежегодно повышаю квалификацию и давно мечтаю поехать на курсы гримеров в Лос-Анджелес, но встреча с тобой убедила меня, что в России сконцентрированы лучшие школы визажистов. Согласна?
Русские школы и школы бывшего СССР получили средства макияжа только в начале 2000-х, испытали некий «голод» — отсюда столько экспериментов по смешению текстур, разных вариаций создания продуктов-гибридов. У нас не было большого выбора, и смешанные техники — за неимением полного спектра всех категорий средств — стали нашей «пищей».
Первый зарубежный бренд, который появился в России, — Makeup Atelier (французская школа макияжа). Многие школы стали работать с ним. И конечно, это была история скорее грима на карнавал, шоу. Мастера прокачались в рамках работы с профессиональными пигментированными и устойчивыми средствами — и стали предлагать клиентам то, чего в Париже никто не делал. Вот и получилось, что мы в России умеем «продавать» сложные техники и яркие образы.
Не было интернета, такого количества поездок: к нам попало зерно — и оно проросло в виде такой сумасшедшей сложной техники.
Помню, что работала с невестами на аквагриме, делала водостойкий тон и суперустойчивый макияж, это продавалось. Я сама носила такой тон. Сейчас понимаю какой это, конечно, был треш. Однако у нас такая история и наследие, несколько искаженная реальность: если косметика профессиональная, то она автоматически становилась клиентской. Поэтому у нас любили макияж где-то между Cirque du Soleil и драматичными образами с показов Джона Гальяно. В этом огромная, колоссальная разница между русской школой макияжа и зарубежной.
Хочешь сказать, что у выпускников наших школ в больших городах (Москва, Петербург, Ростов, Новосибирск, Екатеринбург, Самара) уровень техники на порядок выше, чем у коллег из-за рубежа?
Однозначно, намного выше. Наши мастера превосходят по мастерству тушевки, работы смешанными техниками британцев, например. Я очень активно слежу за зарубежными школами и их активностями уже более пяти лет и сделала такой вывод после того, как мы стали возить на повышение квалификации наших мастеров в Лондон.
Русские визажисты технически совершенны, они умеют делать сложно, и это мнение в том числе моих зарубежных коллег.
Но у нас нет полета фантазии, мы не умеем делать тренды. Мы можем повторить, адаптировать, накрасить на свой лад. Нам бы чуть-чуть больше возможностей, больше российских мощных мейкап-брендов (ведь они только зарождаются) — и мы бы могли диктовать моду в макияже Европе. Однако по совокупности факторов пока мы «берем» техникой. В этом колоссальное отличие учебы у нас от обучения в школах Парижа, Нью-Йорка, Лондона, Лос-Анджелеса. Мы учим емко и технически сложно.
У нас хороший «голод»: нет киноиндустрии, как в Лос-Анджелесе, поэтому грим малоприменим, и нет фэшн-индустрии, как в Париже, а значит, показы — тоже не ключевой фокус.
Мы работаем с клиентами, преподаем и эти направления активно стараемся развивать. Нам нужно продавать свои услуги и мастерство, поэтому мы так хороши в техниках и в сервисах.
Думаю, ты со мной согласишься, что отчасти и сами клиенты формируют спрос на нашем рынке. Возможно, поэтому тренды приживаются у нас так медленно и со скрипом. У меня животрепещущий вопрос к тебе как к гуру. Как часто нужно повышать квалификацию визажисту? Точно знаю по себе: если хотя бы один, а лучше два раза в год не отучусь в новой школе и у нового мастера, начинаю деградировать.
Чем больше визажист путешествует, учится в разных школах, видит работы разных мастеров, практикует, тем лучше. Необходимо развивать свою насмотренность, искать новые пути развития.
Если у мастера есть возможность учиться ежемесячно, я поднимаю руки вверх и кричу: «Чувак, ты крутой!»
Тем более, за последние четыре года очень много разных онлайн-школ появилось. Но в целом могу сказать, что после таких мастер-классов усваивается примерно 15% информации. Без практики и отработки это просто формат «посмотреть, как и чем рисует другой мастер». Увы, не все понимают, что макияж невозможно познать как искусство за месяц. Но все, конечно, рады поддерживать этот миф, — чтобы приходили новые ученики, чтобы каждый брал то, что он может на данном этапе своего становления в профессии унести, к чему он готов. Иногда и пяти лет не хватает, чтобы научиться.
Лично я больше за обучение с преподавателем, за обмен энергиями, за то, чтобы чувствовать поддержку руки педагога.
Без отработки и наставничества даже за семь часов онлайн-курса не получится поставить руку.
Я точно знаю, что могу унести больше знаний и навыков с индивидуального занятия. Однако также понимаю, что это большая роскошь для преподавателя. И конечно, работа в группах — крутой и важный опыт. Какая форма обучения тебе видится максимально эффективной?
В группах обучение более выгодное и эффективное: возникает коллективный опыт и возможность общаться с коллегами здесь и сейчас. Лично я не даю индивидуальных уроков уже много лет: это большая роскошь для меня, крайне невыгодно для учеников, дорого. Я позиционирую свою школу как доступную по цене и считаю, что это очень важно.
Что для тебя является самым главным в школе макияжа?
Пять лет назад был удивительный бум на открытие школ — множились как грибы после дождя. Теперь обратный процесс — школы закрываются… Нет Makeup Atelier, школы Наталины (она мощно на хайпе стартанула, но ее проект прожил около двух лет), академии макияжа Марины Янгильдиной, Forum, Солингер. Во-первых, потому что поддерживать школу макияжа, особенно в кризисное время, — это огромные вложения и труд: нужно оплачивать аренду офиса, содержать команду, постоянно привлекать учеников.
Во-вторых, очень важен и сложен процесс передачи знаний. Преподаватель должен быть щедрым, хотеть делиться, желать ученикам превзойти себя.
И тогда вокруг такого лидера соберется целое комьюнити, это будет настоящая субкультура. Школа не может быть всегда одинаковой, она со временем меняется, следуя за трендами, запросами и требованиями заказчиков. Если она не «живая», то через два-три года закроется — пройдет тренд, пройдет хайп. Поддерживать и взращивать «живой» и нормальный коллектив, который дружит, находится в коннекте, любит свое дело, — это благородный труд. И главное слагаемое в успешности школы макияжа.
Топ-4 школ в Москве, рекомендованных Ксенией Никитиной? Не считая Iconface, конечно: куда или к кому ты бы сама пошла учиться?
Я бы точно пошла в ChillyDash. Это суперособенная история Даши Холодных — держать интерес, быть креативной и при этом идеально обучать молодых визажистов, передавая свое особенное видение.
К Денису Карташову в Denis Kartashov Makeup Academy. Это академия одного преподавателя. И он уникален. По сути, это его личные мастерство и опыт, который он передает своим ученикам. Видишь, я называю имена личностей, ярких мастеров, которые уже более десяти лет на рынке.
Мне очень интересен был бы Mosmake Наташи Власовой — обучение европейскому фэшн-макияжу и адаптация к запросам клиентов. Это несколько «закрытая» альма-матер, есть некий флер эксклюзивности — это тоже привлекает.
Если говорить о мастерах, то я бы пошла к Сэму. У меня к нему невероятный пиетет — я искренне восхищаюсь его талантом, смелостью. Кстати, Iconface была первой школой, которая стала стартовой площадкой для Сэма с его мастер-классом, — это было лет пять назад. Мы учились его видению, учились у него креативу, учились отступать от правил.
Вообще я никогда не ревную и не завидую успехам коллег. На мой взгляд, если человек наполнен внутри, он знает, что впереди долгая дорога, и хочет найти единомышленников, чтобы идти с ними в ногу. Если бы были школы у Натальи Воеводиной и Андрея Шилкова, я бы стала в них учиться. Я бы очень хотела посетить лекции Андрея о фэшн-макияже величайших домов моды — он пропитан этой эстетикой и культурой. И делает в карусели все трендовые луки, подписывает каждый бренд после fashion week. Его инстаграм сам по себе является обучающей платформой.
Как понять, нужно ли идти учиться, если школы за спиной нет и ты самоучка?
Есть два пути развития для мастера. Первый доступен для 1% людей — таких как Сэм или Даша Холодных, Денис Карташов.
Если человек — трендсеттер, он просто рисует. Для него лицо — холст, косметика — краски, с их помощью он транслирует свои идеи.
И есть оставшиеся 99% людей. Если не получается стрелка, они могут просто остановиться, не искать другие методы решения задачи. Вот таким мастерам нужна школа макияжа. Там и покажут кратчайший путь к результату, смогут дать сразу за один день всю навигацию — например, как нарисовать несколько видов смоки или стрелок. Школа макияжа спасает тебя от глобальных проблем, если не получаются растушевка, фейсчарты, стрелки или макияж губ. Школа систематизирует знания, раскладывает все по полочкам.
Когда у тебя несколько «шкафов»-школ за плечами, ты систематизируешь свой «гардероб» знаний и каждый раз собираешь из него именно тот look, который хочешь.
Очень часто в школе ты получаешь возможность ошибиться, исправить ошибку, практиковаться, открывать свои знания и реализовывать свое видение, имея поддержку преподавателей и однокурсников. Важно быть «чистым листом» каждый раз, когда идешь на повышение квалификации. И искать новые пути, новые движения. Не нужно бояться учиться новому — старое ты никогда не забудешь, оно уже в тебе, закостенело. Можно попробовать хотя бы два новых движения, присвоить их, — это даст мастеру больше, чем отработка заученного в сотый раз.
А еще очень важен после учебы анализ, как эти самые полученные знания применять. Задача преподавателя в школе — развлечь, научить, дать новые знания на простых примерах и понятным языком, но красиво и системно.