Личный опыт: как клиника антивозрастной медицины стала работать с COVID-19
Внешне в Bellefontaine сложно заподозрить клинику — ни экстерьер исторического особняка в одном из арбатских переулков, ни антикварные интерьеры не выдают специфику прописавшегося в этих стенах учреждения. Монументальные колонны, изящные хрустальные люстры, бархатные диваны, старинные камины — все это главный врач и основательница клиники антивозрастной медицины и пластической хирургии София Бигвава собирала как для собственного дома по разным уголкам мира, шаг за шагом создавая одновременно уютное и, выражаясь языком пресс-релизов, роскошное пространство.
Пока однажды, в марте 2020-го, не получила, как и все другие московские клиники, предписание закрыться и не приняла, взвесив риски, решение продолжить работу в условиях новой реальности. О том, как ей это удалось, — из первых уст.
«Однажды, в марте 2020-го, всей стране, всему шарику сказали сидеть дома. Стало очень страшно — всем. И мне.
Когда у тебя частный бизнес — пусть небольшой, но с пятью десятками сотрудников, каждый из которых смотрит тебе в глаза с вопросом: «А что будет с нами всеми?», — ты не можешь совершать ошибки.
В тот момент у меня не было никаких ответов — те же вопросы я круглосуточно задавала самой себе. Что делать? Как быть? Тем не менее, понимая, что большинство людей живет от зарплаты до зарплаты, я приняла решение не сдаваться и действовать.
„Недельки не будет»
Как только государство объявило первые «каникулы», я собрала сотрудников и сказала: «Ребята, никакой недельки не будет, нас закрывают совсем». Тогда многие еще действительно полагали — это было так наивно, — что через неделю всех выпустят.
Но поскольку последние несколько лет мы занимаемся превентивной медициной и активно сотрудничаем с лабораториями по исследованию крови, я подумала, что это может стать нашим спасением.
В тот же день разослали клиентам сообщение, что будем заниматься лечением коронавируса.
Я закупила большое количество противочумных костюмов — только на них и другие СИЗ мы потратили полмиллиона. Заключила договор с НИИ скорой помощи им. Н. В. Склифосовского, чтобы возить к ним анализы наших пациентов.
Младшему персоналу пришлось пройти дополнительное обучение, получить лицензии — чтобы брать анализы на COVID-19, недостаточно того, что они умели. Но все было сделано очень оперативно — до сих пор не могу поверить, насколько.
Уже через три дня мы были готовы как солдаты.
Что помогло переформатироваться так быстро? Конечно же, штат квалифицированных специалистов — наших врачей-терапевтов широкого профиля. Все они были задействованы с самого первого дня.
Естественно, все были предупреждены о риске заразиться. Никто не отказался.
Я сама не пряталась ни секунды — была в клинике каждый день, с утра до ночи.
Все мы постоянно тестируемся методом ПЦР, у нас строгий график. К счастью, никто из сотрудников клиники не заболел.
„Люди нам поверили»
Первые запросы от клиентов мы начали получать сразу же после рассылки информации. От тех, кто просто хочет сдать анализ, кто подозревает у себя коронавирус или уже болеет и не знает, что делать. Люди нам поверили.
А мы принялись работать. Консультировали, диагностировали, тестировали. Плюсом к нашей команде взяли на работу еще 20 медицинских сотрудников: они каждый день выезжали на тестирование тысяч людей в организациях, которые не могли прекратить свою деятельность на время карантина.
„Никто не знал правильных ответов»
Поскольку у нас есть все разрешения на работу с лабораториями, а клиника лицензирована и имеет штат медиков, бюрократический аппарат шел нам навстречу.
Сложность заключалась в другом: вирус — новый, неизученный, и абсолютно никто не мог дать четкий алгоритм действий. Люди не знали, куда кидаться, не понимали, к какому доктору идти. Больницы переполнились и не принимали тех, кто был не в тяжелом состоянии. Рекомендации ВОЗ менялись каждый день. Нужно было вырабатывать собственную тактику.
Опытным путем мы выяснили, что главное — своевременное тестирование. Если ты не соблюдаешь изоляцию, нужно обязательно делать анализ после каждого близкого контакта с другим человеком. Если сидишь в полной изоляции, но появились выраженные симптомы — насморк, ломота, слезятся глаза, утратилось обоняние, — нужно сразу вызывать бригаду и сдавать мазок на ПЦР.
Если анализ положительный, не медля — ни дня, ни полдня, — делать КТ.
Своего компьютерного томографа у нас нет, поэтому мы договорились с дружественной клиникой, что будем привозить к ним наших пациентов. Чистые легкие — слава богу, спокойно лечимся дома. Поражение свыше 25 процентов — непременная госпитализация. Я сама на протяжении всех этих месяцев устраивала наших пациентов в московские больницы.
Не буду скромничать: клиника спасла нескольким людям жизни. Самой взрослой нашей пациентке 96 лет. Еще одной — 84 года. Мы постоянно были на связи — вплоть до того, что привозили домой все необходимые препараты. Некоторые было практически невозможно достать.
А еще мы быстро поняли, что залог успеха при тяжелом течении болезни — препараты-антикоагулянты. Закупили эти лекарства в огромном количестве и развозили пациентам.
Загадочные антитела
При выписке нужно непременно сдать анализ на антитела. Причем не только качественный, но количественный. Очень важно знать, сколько антител у тебя выработалось: чем выше титр — тем дольше они продержатся, защищая тебя от повторного инфицирования.
Как только тесты для определения антител к коронавирусу были разработаны, я закупила огромную партию швейцарских.
Тесты выручали невероятно. Зачастую антитела обнаруживались у тех, кто даже не подозревал, что переболел. Ловили болезнь на ранней стадии, оперативно оказывали помощь.
Вопрос желания
Клиника вернулась в штатный режим, как только были сняты соответствующие ограничения. Но работу с коронавирусом продолжаем: выезжаем, делаем тесты, консультируем.
С точки зрения санитарных норм с самого начала было четкое разделение: все, связанное с COVID-19, — только на цокольном этаже, с отдельным входом и выходом. Те, кто выезжают на тестирование, надевают античумной костюм и, выйдя от клиента, сразу его утилизируют. Они не привозят его обратно в клинику. Анализы транспортируются в лабораторию в специальных чемоданчиках.
Поэтому, когда стало возможным записаться к нам на стрижку или к косметологу, клиенты не боялись. Они снова нам доверились.
На первые процедуры все приезжали с улыбкой — сияли так, будто заново родились. Многие приходили просто посидеть, пообщаться. Со временем запись полностью восстановилась и вернулась к докарантинным показателям.
Хотя прогноз относительно развития ситуации у меня нерадужный. Думаю, впереди масса испытаний. Но если режим ограничений снова будет введен, мы уже знаем, что делать, и обязательно пройдем весь этот путь заново.
Перепрофилирование — это вопрос желания. Многие частные бьюти-клиники могли бы это сделать. Но мне не известны подобные примеры.
Надеюсь, наш опыт кого-нибудь вдохновит. Ведь косметология может закрыться, но медицина — никогда, она вечна. Потому что здоровье важнее всего».