По следам Pitti Fragranze: интервью с Писсарой Умавиджани
Наблюдать за тем, как взрослеют парфюмерные марки, очень интересно: одни разрастаются в высоту, другие — вширь, третьи чахнут и дичают, а некоторые — укореняются. Dusita из последних: ее духи становятся все менее броскими, но в каждом новом запуске все отчетливее гулкий, глубокий плеск прохладных и чистых грунтовых вод, погруженность парфюмера в свои мысли и чувства. «Храм» не сказать чтобы золотой — скорее, это приглушенная гармония, собранная из мяты, чабреца и каких-то других диких трав, — на что намекает открытка с акварелью Писсары в пакетике с сэмплом: небольшой храмовый павильон у воды необычного цвета — серебристо-голубого с зелеными и фиолетовыми всполохами.
Название твоей новой работы — «Золотой храм» — напомнило мне об одноименном романе Юкио Мисимы. Действие в нем вращается вокруг храма Кинкакудзи в Киото, который тоже стоит у озера, как храм с твоей открытки. Есть ли связь между книгой и духами?
Да. Этот роман стоял на книжной полке моего отца, он любил его. Но есть другое значение, символическое. Золотой храм построили на берегу озера, его окружает вода, которая находится в постоянном движении. Храм — человеческий дух, вода — течение жизни, неспокойное, ненадежное, изменчивое; задача каждого человека — остаться верным себе в этом зыбком мире.
В пару к каждым созданным тобой духам ты выбираешь стихотворение своего отца, соответствующее их настроению. То, которое сопровождает Le Pavilion d’Or, кажется мне очень грустным. Непохоже, что лирический герой нашел свое счастье или хотя бы покой.
Смогу ли я когда-нибудь
Задремать у Реки любви,
Взглянуть на Гору долгой жизни,
Окунуться мечтами в Озеро солнца и луны
И научиться быть счастливым в любом заточении.
Да, стихотворение не самое веселое. Таким был мой отец — часто грустил, был подвержен меланхолии. Но эти строчки — они про поиск себя. И если поиск завершается успехом, если человек понимает, наконец, собственную суть, он уже никогда не будет одиноким или несчастным.
А можешь рассказать подробнее про «Озеро солнца и луны»? Его придумал твой отец?
Удивительно, но нет: это озеро существует, оно самое большое на Тайване, очень красивое. Отец бывал там.
Но храм на открытке явно тайский.
Да, я срисовала его с одного из павильонов в дворцовом комплексе Банг-Па-Ин, это летняя резиденция короля. Она находится в Аюттайе, старой столице Сиама.
Японский роман, тайский храм и тайваньское озеро. Твои истории похожи на стереооткрытки из 1980-х: в них сразу несколько сюжетов, какой «всплывет» первым — зависит от угла зрения. Примерно та же ситуация с жанрами. Я не понимаю, к какому парфюмерному семейству отнести Le Pavillon d’Or: он и древесный, и цветочный, и ароматический.
Наверное, я бы назвала его древесно-ароматической композицией. В «Павильоне» много свежей зелени — лимонной мяты, белого тимьяна, листьев инжира. Много древесины — дуба и сандала. В то же время есть и цветочная часть — гелиотроп и абсолют боронии (вечнозеленого кустарника с душистыми цветками, австралийского эндемика — прим. ред.).
Расскажи, пожалуйста, подробнее про боронию? Это прекрасный парфюмерный материал, но не слишком растиражированный: до Pavillon d’Or я встречала его в духах только единожды — у австралийской марки Grandiflora.
Борония — сложный материал, с большим количеством нюансов: кожаным, фруктовым, чайным, цветочным и так далее. Почти как османтус…
С которым, помню, ты очень хотела работать, но говорила, османтус дается тебе сложно.
Да, османтус — парфюмерный ребус. Но духи с османтусом у Dusita будут. Уже есть наработки (улыбается).
Что отличает Pavillon от твоих прежних работ?
Мне говорят, что он воспринимается как более современный, свободный от винтажных тем аромат. А еще он совершенно неодинаково показывает себя на коже разных людей — до неузнаваемости. Действительно, текучий и подвижный, как вода.