Как проходят пластические операции и косметологические процедуры в постковидной реальности
Олег Абакумов,Планирование, проведение и последующее сопровождение медицинских манипуляций — все теперь по-другому.
Прежде всего, конечно же, для любого вмешательства требуется отрицательный мазок ПЦР. Если пациент поступает в стационар для любой помощи — экстренной или плановой, — он помещается в отдельный обсервационный бокс, где с другими вновь поступившими ожидает результатов мазка. Мазок берется у каждого пациента, поступающего в любую клинику в России, без исключений. Если результат приходит отрицательный, пациента переводят в обычную палату. Если положительный — в специальное обсервационное отделение, которое, согласно СанПиН, должно быть в каждой клинике (больнице) в стране. Любые манипуляции (включая и эстетические), любое лечение может происходить только с учетом этого результата. То есть первое, на что влияет сегодняшняя ситуация, — это параметры планирования.
У многих переболевших ковидом возникают или сохраняются жалобы, происходят изменения по общим анализам. Некоторым проводят антикоагулянтную или тромболитическую терапию, а это противопоказание для любых хирургических вмешательств, включая и эстетические. Вплоть до инъекционных. В таких случаях нужно сначала завершить курс терапии и с повышенным вниманием следить за анализами, чтобы не допустить осложнений, — иначе дело может доходить, например, до отторжения имплантируемых материалов. С момента полного выздоровления, окончания всех курсов лечения и нормализации анализов должно пройти два месяца — только после этого разрешается плановое вмешательство.
Предварительные анализы и обследования расширились: нужно предупреждать риски изменений в работе органов у переболевших.
Кроме ПЦР, обязателен анализ на антитела. Не должно быть иммуноглобулина М, потому что его наличие может говорить о длительной вирусной нагрузке на организм. Вирус будут искать со всей тщательностью, потому что уже доказано, что он может жить в организме долго и где угодно. К примеру, в Китае ПЦР берут теперь не только из носоротоглотки, но и из прямой кишки. Притом что маловероятно, что человек именно с такой локализацией вируса кого-то заразит — вирус-то респираторный.
Ученые из Бельгии и Голландии исследовали почти 2 тысячи переболевших и выяснили, что в среднем спустя 80 дней 30% из них продолжают беспокоить симптомы, и люди нуждаются в дополнительном уходе. Поэтому было предложено считать СOVID-19 хроническим, если симптомы сохраняются более 12 недель. Хотя это спорно: по определению, хронический процесс — это когда инфекция присутствует в организме всегда. Но мы не можем пока применить к ковиду понятие «всегда» — времени прошло сравнительно немного, а убедительных данных о том, что коронавирус не покидает организм, на сегодня нет.
Что касается лечения, то его тактика тоже теперь строится с учетом постковидной картины. До 70% переболевших продолжают страдать от общей слабости и головной боли. У многих отмечаются поражения сердца, почек, печени и других органов. В таких случаях любая таблетка назначается и любая доза отмеряется с оглядкой на это состояние. Если не в порядке почки — исключаются нефротоксичные препараты, если печень — гепатотоксичные, и так далее.
Пока нет четкого регламента относительно того, обязательна ли вакцинация до проведения хирургических вмешательств.
Если она проведена, после нее в любом случае должно пройти четыре недели, необходимые для образования антител. Могу точно сказать, что, пока не образовались антитела, медицинские манипуляции не рекомендуются, ведь само по себе образование антител — очень большая нагрузка на организм, на иммунную систему. Если в это время еще и дополнительно напрягать организм вмешательством и лечением, которое может эту систему угнетать, организму потребуется больше белка, который надо откуда-то брать. Он будет производить больше энергетических затрат. Прививка — это стресс для организма. Поэтому вот на этот период — образование антител — не рекомендуется вообще никаких вмешательств (кроме жизненно необходимых, конечно). А рекомендуется побольше белковой пищи и растительной клетчатки. Кстати, беременность планировать в этот период тоже не стоит.
Надо учитывать и психоэмоциональное состояние.
Можно буквально утверждать: вирус лезет в голову. Большинство переболевших не просто фиксирует у себя последствия, но фиксируется на них, и чем дальше, тем больше. Это замкнутый круг, который очень сложно разорвать. Включается тоннельное сознание: переболеть коронавирусом — само по себе огромный стресс. Это, без преувеличения, самая страшная болезнь последней пары лет. Люди насмотрелись белых комбинезонов и наслушались страшных новостей — и просто очень боятся умереть. Феномен известен: если пристрастно искать у себя тревожный симптом — найдете обязательно. Стресс возрастает, симптом от этого обостряется, круг замыкается.
А реальные изменения, которые происходят со здоровьем, — ухудшение памяти, мигренозные головные боли — могут вызывать сильнейшую депрессию. Есть такое понятие, применяющееся, например, к ситуациям с войнами, — посттравматическое стрессовое расстройство. Войну люди пережили, а расстройство психики осталось — и, к сожалению, это не всегда обратимо. То же самое мы видим сейчас: если человек переболел тяжело, это может наложить отпечаток на всю его жизнь. От легкой тревожности или повышенной забывчивости до затяжной депрессии. Человеку очень сложно принять тот факт, что он был такой молодец — динамичный, сообразительный, везде успевал, не боялся никакой работы, — и вдруг стал совершенно вареным. Не может себя заставить подняться с дивана и почистить зубы. Не говоря уже о сдаче годового отчета. Есть расхожий совет, которому охотно следуют: хвалить себя за каждую мелочь, представлять любое завершенное дело как подвиг. Однако такое снижение планки — не выход и не панацея. Нужно как можно скорее обратиться к психологу за помощью по возвращению жизни и ее восприятия в нормальное русло.