«Девушки как цветы, их надо менять почаще», или История побежденного консерватизма
В мае 1976 года корейские банки объявили о том, что отныне они готовы принимать на работу замужних женщин, отменив таким образом прежнее правило, в соответствии с которым за замужеством сотрудницы в обязательном порядке следовало ее увольнение с работы.
В те времена от девушек, поступающих на работу в банки или иные фирмы (а брали туда тогда только незамужних), требовали в письменной форме согласиться с тем, что они будут уволены после вступления в брак.
Отказ от этой практики стал результатом общенациональной кампании, инициатором которой выступила Ли Мен-сук, сотрудница банка «Чохын» (сейчас банк «Синхан»), отказавшаяся увольняться с работы после своего замужества.
Отрывок из книги Андрея Ланькова «Не только кимчхи. История, культура и повседневная жизнь Кореи»
Примечательно, что тот же банк «Чохын» когда-то стал первым в Корее банком, который принял женщину на работу. Случилось это 17 января 1920 года, когда Чо Су-чжа стала первой в Корее женщиной — сотрудником банка. Для того времени это было революционным достижением.
Если говорить о борьбе корейских женщин за право на работу и, соответственно, на самостоятельный доход, то надо сказать, что эта борьба прошла три этапа. На первом, который начался в 1920-е гг., во времена Чо Су-чжа, и закончился к шестидесятым, кореянки добились права работать до замужества.
На втором этапе, в семидесятые и восьмидесятые, им удалось добиться того, что право на работу стало сохраняться за ними и после замужества, а также и после рождения детей. Наконец, сейчас разворачивается третий этап, в ходе которого в Южной Корее все большее распространение получают идеи современного западного феминизма.
Впрочем, об этих идеях, равно как и о такой теме, как борьба с сексуальными домогательствами (движение Me Too есть и в Южной Корее), мы сейчас говорить не будем, сосредоточившись на борьбе женщин за право на трудоустройство и работу по найму.
Говоря о кореянках, которые пошли по стопам Чо Су-чжа, надо понимать, что речь здесь идет о женщинах из среднего класса, который до начала девяностых составлял в корейском обществе привилегированное меньшинство.
В своем большинстве женское население страны тогда состояло из крестьянок и бедных горожанок, которые почти поголовно работали с детских лет. Другое дело, что работали они не в офисах и даже, как правило, не на заводах, а в собственном хозяйстве.
Вместе с родителями они трудились на полях, помогали в мастерских и лавках, занимались тяжелым домашним трудом (попробуйте обстирывать семью из десяти человек, не имея не только стиральной машины, но и водопровода!).
На Западе образованные незамужние женщины стали в массовом порядке занимать низовые офисные должности уже с 1890-х гг., однако в патриархальной Корее ситуация была совершенно иной, и можно восхищаться как самой Чо Су-чжа, так и ее работодателями, которые отважились на такую авантюру — наняли женщину для выполнения заведомо мужской работы.
Чо Су-чжа не стала знаменитостью, так как вскоре ее перевели в Токио (ни причины перевода, ни ее дальнейшая судьба автору неизвестны). Слава досталась другой кореянке, Ким Сэн-ре, которую в декабре 1921 года приняли на работу в банк «Саноп» («Промышленный банк»). Она работала в отделении банка в районе Тондэмун, и самого ее присутствия в офисе было достаточно, чтобы привлекать туда любопытных.
На протяжении тридцатых годов женщины-клерки оставались в Корее редкостью, а карьерных перспектив в нынешнем понимании у них не было вообще. Незамужние девушки, которых нанимали для канцелярской работы, служили офисными цветами (очень распространенное и тогда, и в позднейшие годы клише).
На практике это поэтическое выражение означало, что женщин просто не рассматривали в качестве полноценных коллег. Никто ведь не интересуется мнением комнатных растений по поводу новой системы расчетов, и даже самая красивая роза не обязана посещать утреннюю планерку.
Причиной такого отношения были не только патриархальные взгляды мужчин (разделяемые тогда и большинством женщин), но и практический расчет. Никто не ожидал, что девушка из среднего класса или тем более из элиты будет работать долго, — она должна была выйти замуж, а, согласно традиционным представлениям, замужняя женщина обязана все свое время и все свои силы посвящать мужу и семье.
Соответственно, если девушка из верхних 5% и шла работать, она вливалась в ряды канцелярских служащих незадолго до своего двадцатилетия, а очень скоро, примерно в 22–23 года, уже выходила замуж и увольнялась. Неслучайно в те времена популярностью пользовалась шутка: «Поскольку девушки — это офисные цветы, то их надо часто менять».
В тридцатые годы сама по себе идея работы вне дома, пусть и кратковременной, принималась лишь немногими образованными женщинами (которых тогда было очень мало). Однако ситуация постепенно менялась, и к началу шестидесятых то, что женщина — по крайней мере, горожанка — работает до замужества, стало восприниматься как нечто само собой разумеющееся. За редким исключением подразумевалось, что девушка поступает на службу после завершения образования и оставляет ее, выйдя замуж.
Офисные барышни тех лет принадлежали к элите общества. В подавляющем большинстве это были девушки из семей среднего класса, имевшие образование, необходимое для выполнения чистой офисной работы. Женщинам из менее привилегированных слоев, как уже говорилось, приходилось работать на фабриках и мастерских или — еще чаще — на полях и огородах.
За расширение экономических возможностей и прав начали бороться как раз дочери богатых или, по меньшей мере, обеспеченных людей. В этом нет ничего удивительного: во всем мире феминизм изначально возник как движение женщин среднего класса, то есть низов элиты, и ориентировался в первую очередь на решение специфических проблем женщин из этого слоя (что не исключает того, что в итоге плоды успехов пожинали представительницы всех социальных слоев).
Так, в семидесятые годы кампанию против обязательных увольнений начали банковские работницы, на тот момент, вероятно, самая высокооплачиваемая и привилегированная часть работающих по найму кореянок.
Поступая на работу в банк, девушки подписывали формальное обязательство уволиться после замужества. Однако офисные цветы вовсе не стремились к тому, чтобы их, как полушутливо говорили циники, меняли почаще. Ли Мен-сук начала борьбу за сохранение рабочего места в конце 1974-го, и в течение года индивидуальный протест перерос в общенациональное движение.
С ноября 1975 года сотрудницы банка «Чохын» в массовом порядке отказывались подписывать заявления об увольнении с работы в связи с вступлением в брак. Вскоре к ним присоединились работницы других банков, и в 1976 году система обязательных увольнений в банках была полностью отменена.
Но если от обязательного увольнения замужних женщин в семидесятые и начале восьмидесятых отказались в крупных банках и в государственных учреждениях, то в частных компаниях — особенно мелких — такая система просуществовала заметно дольше. Так, по данным проведенного весной 1995 года исследования, подобная практика тогда по-прежнему существовала в 13,6% крупных фирм.
В действительности она была еще более распространена, так как, во-первых, увольнение вышедшей замуж сотрудницы было более характерно для мелких фирм, а во-вторых, в упомянутые 13,6% попали только те компании, где увольнение происходило автоматически.
Полностью практика обязательных увольнений замужних женщин сошла на нет только в начале нынешнего XXI столетия, хотя последний случай, когда такую систему пришлось ликвидировать официально, случился в маленьком городе Куми в 2017 году.
В большинстве корейских семей зарплата мужа тогда являлась не просто главным, но практически единственным источником денежного дохода. По состоянию на 1970 год 92% дохода в корейской семье давала работа ее главы, в то время как совокупный заработок всех остальных членов семьи, включая, разумеется, и доходы жены, обеспечивал только 8% поступлений в семейный бюджет.
В идеале жена, которую (отнюдь не случайно) по традиции называли внутренний человек или человек нашего дома, должна была вести хозяйство, воспитывать детей и, как это ни покажется странным, контролировать финансы (в подавляющем большинстве корейских городских семей все деньги находятся в руках жены).
Вплоть до конца 1970-х гг. производственная и общественная деятельность считались сферами, в которых женщинам (по крайней мере, замужним) места нет и не должно быть. До 1992 года в корейских банках вполне официально существовала система, которая узаконивала дискриминацию женщин в оплате труда.
За совершенно одинаковую работу женщины получали меньше, поскольку считались не полноценными членами коллектива, а лишь временными сотрудницами. Их зарплата составляла примерно 70% от зарплаты мужчин, которые выполняли точно такую же работу.
Принятие в 1988 году «Закона о равноправии полов» и официальная отмена в 1992 году дискриминационных ограничений означали серьезные изменения в отношении к работающим женщинам.
На изменение отношения к проблеме «женщина и работа» немалое влияние оказало резкое увеличение числа женщин с высшим образованием. До конца 1960-х гг. высшее образование было для женщин почти недоступно, так как в большинстве семей его просто не считали необходимым.
Еще в 1977 году в Корее только 33% опрошенных сказали, что хотели бы в перспективе дать дочерям высшее образование (для сыновей эта цифра составила тогда 55,5%, то есть была в полтора с лишним раза больше). Спустя всего лишь 13 лет, в 1990 году, университетский диплом для дочерей сочли необходимым 61,3%, а для сыновей — 61,9% опрошенных.
Правда, южнокорейские родители, стремясь дать дочерям высшее образование, по инерции воспринимали его в первую очередь как необходимое условие для удачного замужества, ведь к началу девяностых в Корее девушке без диплома было уже практически невозможно выйти за университетского выпускника.
Как бы то ни было, к концу XX века усилия кореянок увенчались успехом, хотя значительная часть женщин и в наши дни являются домохозяйками. Тем не менее работа по найму к концу девяностых стала для корейских горожанок, в том числе и замужних, делом обычным.
Фото: Маленькие женщины, 2023 (Netflix) / youtube