Рвали шляпу на куски, лезли в окно квартиры: история фанатского безумия до ютьюба
Волшебство концерта или спектакля одно и то же и на сцене, и в зале. Зритель становится равным артисту, чувствует близость, даже родство. Есть люди, которые не хотят, не готовы терять это чувство, когда шоу заканчивается. Они поселяют артиста в своей голове — и все… Массовые общности — помните обществознание?
У каждой звезды есть фанаты, которые готовы променять часть своей жизни на обожание и преследование, но ни одной из современных российских звезд и не снилось столько безумной фанатской любви, как звездам советской оперы Сергею Лемешеву и Ивану Козловскому. Рассказываем историю фанатского безумия тех времен, когда не было даже телевизоров. О ютьюбе и не говорим.
Почти без тормозов
«Таня говорит, что зря я не написала письма Лемешеву. Может быть, она и права. Соблазн написать письмо был очень большой. Но боязнь быть униженной этим самым письмом, попасть в неудобное положение остановила меня. <…> Было бы неприятно, если бы Лемешев мне не ответил или ответил насмешкой. Ах! Все к лучшему. Вдруг он бы ответил милым, любезным письмом — да я бы с ума стала сходить».
Портал «Прожито» публикует кусочки дневников 1937–1953 годов, в которых советские девушки описывают свои чувства к знаменитым оперным певцам. 30–50-е годы прошлого века были временем культа оперных теноров, особенно Сергея Лемешева и Ивана Козловского.
Опера тогда не была элитарным искусством, билет в партер Большого театра стоил всего 3 рубля. А когда на любой завод приезжал искусствовед с лекцией об опере, в актовом зале не оставалось свободных мест.
Все любили оперу, а девушки лили слезы почему-то именно по тенорам. Рафинированный, надменный Козловский и открытый, дружелюбный Лемешев были тогда главными секс-символами страны, и совсем разными.
Козловский полжизни был женат на одной из самых красивых советских актрис Галине Сергеевой — она играла главные роли в «Пышке» и «Актрисе», безумно ее любил, на других даже и не смотрел. А Лемешев был женат 5 раз только официально, и легенды о его интрижках ходили по всему СССР. У обоих было по целой армии буйных поклонниц. «Лемешистки» были совсем без тормозов, «козловитянки» любили своего кумира немного сдержаннее, но теплее.
![](https://image.flacon-magazine.com/i/G/Gyyom6dvBH/590.jpg)
Фанатки Лемешева однажды едва не убили его четвертую жену, актрису Ирину Масленикову, прямо на сцене — сбросили на нее 2 мешка монет с верхнего яруса. Срывали спектакли других звезд Большого, свистели, мяукали, топали ногами: у их кумира не должно было быть конкурентов.
Караулили артиста у подъезда, толпой следовали за ним по улице. Какая-нибудь из «лемешисток» обязательно тащила граммофон: весь этот кринж происходил под арию Герцога из «Риголетто»: «Сердце красавиц склонно к измене».
Девушки постоянно крали у Лемешева то шляпу, а то и пальто и разрывали на части — каждой по кусочку. Давали денег театральному гардеробщику, чтобы постоять в галошах своего кумира. Падали в обморок от восторга, когда певец выходил из театра. Однажды, когда Лемешев заболел, его фанатки вскладчину заказали у ювелира жуткую золотую розу и передали ее через консьержа с пожеланиями выздоровления.
![](https://image.flacon-magazine.com/i/m/mzvojfk6Nn/590.jpg)
«Козловитянки» вели себя сдержаннее. Они тоже дежурили у выхода из театра, тоже мешали Козловскому пройти до машины, пытались влезть в его квартиру по водосточной трубе, но, по крайней мере, никогда не пытались никого убить.
Это был другой вид поклонения: Козловскому посвящали стихи, собирали в альбомы газетные вырезки про его успехи. И этим девушкам нравилась жена Козловского — Галина Сергеева была одной из немногих в стране, кто не презирал и не смеялся над ними.
Когда жена ушла от Козловского, он долго тосковал, уволился из Большого на пике славы, хотел уйти в монастырь. «Козловитянки» были рядом с ним, вытирали слезы, делали какие-то домашние дела — и так 40 лет.
Приходи в «Сыр»
На исходе 30-х годов у «козловитянок» и «лемешисток» появилось общее прозвище — «сырихи». Девчонки полюбили собираться в магазине «Сыр» на улице Горького, отогревались там в морозы, обсуждали свои планы и шли смотреть спектакль кумира или караулить его после репетиции.
А потом записывали в свои дневники искренние и смешные слова: «Маленькая подробность: мы видели Ивана Семеновича Козловского, мимо него несколько раз проходили. Сегодня я даже всю ночь его видела во сне и теперь жду чего-то потрясающего».
«А все-таки мне ужасно хотелось бы с ним познакомиться. У него [Лемешева] приятные очертания рта. Некрасивый нос (напудренный). Фигурка стройненькая, тоненькая, изящная. Руки холеные, красивые. Мне кажется, что шея выдает его возраст: под подбородком, когда он поет, видны складки. Сколько ему действительно лет? Может быть, он пьет? Умный ли он? Боюсь, что не очень. А как он мне нравится!»
В 40-е армия оперных поклонниц выросла до неприличных размеров, мало совместимых с советской жизнью. За неправильную любовь к советской опере «сырих» высмеивали в сатирическом журнале «Крокодил».
Эстрадники показывали популярный концертный номер «У актерского подъезда»: про охрипшую поклонницу Козловского, которая потеряла голос, потому что ела снег из-под его ног. Советские сценаристы делали «сырих» отрицательными персонажами музыкальных фильмов, как, например, в этом эпизоде «Воздушного извозчика».
Еще кусочек из дневника того времени: «Около ворот консерватории творилось что-то дикое. Поперек трамвайной линии стояла машина, вокруг машины огромная толпа, занимающая всю мостовую. Трамвай не может проехать и отчаянно звенит.
Лемешев, прикладывая титанические усилия, влезает в машину. Шофер гудит и едет прямо на толпу. Машина берет полный ход, за ней под громкий хохот публики бегут 3 девицы и какой-то парень с длинными ногами. Божественно!!!»
![](https://image.flacon-magazine.com/i/d/dv7b3eazd6/590.png)
Свист на заказ
Тогда же, в 40-х годах, армия поклонниц оперных теноров стала полноценной субкультурой. У «сырих» появились лидеры, все директора крупных московских театров старались с ними дружить и постоянно привозили сувениры из зарубежных гастролей.
«Сырих» приглашали, если в правительственной ложе был важный гость и нужно было продемонстрировать ему бурные овации и крики «браво». Их звали, если требовалось кого-то освистать.
В 50-х телевидение вытеснило оперу из массовой культуры. Но еще много лет в СССР популярные артисты называли самых назойливых фанаток «сырихами». А еще они остались для нас в стихотворении поэта Андрея Вознесенского:
Все продажно — в душе и в ширинке.
Бескорыстно лишь в нашем бреду
абсолютное сердце «сырихи»,
что колотится в темном ряду.
Фото: bolshoi.ru