Не ставить условий, не переносить консультации и быть аккуратнее сапера. Каким должен быть хирург-онколог

Поиск врача не должен становиться лотереей. А если этот доктор — хирург-онколог? Как, по каким параметрам и характеристикам его выбрать? Какими передовыми знаниями и навыками должен обладать этот специалист?

Вместе с хирургами-онкологами Школы практической онкологии им. Андрея Павленко — наставником Рустемом Аюповым и его учеником, резидентом школы Максимом Поповым — разбираемся в самых важных моментах при выборе доктора.

Учиться всю жизнь

Привычное представление об образовании «школа плюс вуз» давно устарело. Ему на смену пришла концепция lifelong learning — непрерывное обучение всю жизнь. В онкологии это особенно актуально.

«У нас в стране обучение на кафедре хирургических болезней происходит по принципу „пришел, увидел, прооперировал“. Но онкология — это не только хирургия. Это еще химиотерапия и радиотерапия. Студентам внятно этого не доносят, поэтому в клиниках, где порядка в работе еще нет, до сих пор часто пациентам делают бессмысленные операции вместо, например, химио- или радиотерапии. В итоге человек мог бы прожить дольше, но ему сократили жизнь ненужной операцией. И для врача, и для пациента лучше, если врач проходил обучение не только на кафедре, но и, например, в онкологической клинике с хорошей хирургической школой», — объясняет наставник Рустем Аюпов.

«Онкологических больных в России оперируют в основном онкологи. В большинстве западных стран — хирурги, а онкологи занимаются химиотерапией», — говорит ученик Рустема Аюпова Максим Попов. Он уверен, что правильней, когда специализацию «хирург-онколог» врач получает после сертификата по общей хирургии или узкой хирургической специальности — урологии или гинекологии, например. И при минимальном хирургическом стаже от года.

Работать с наставником

В онкохирургии есть нюансы, которые можно передать только при живом контакте, — под каким углом держать инструмент, как правильно проводить разделение тканей. От владения техникой зависит непосредственный и даже отдаленный результат для жизни пациента с раком.

«Наставник — необязательно человек старше по возрасту. Он может быть просто более опытным. Но от него ученик всегда может услышать адекватный совет. Связь наставника и ученика всегда более тесная и эмоциональная, чем преподавателя и обучаемого. Для меня важно, чтобы мои ученики выходили на хороший уровень, а не уходили в закат. Своего ученика нужно прежде всего уважать и видеть в нем человека со всеми его особенностями», — уверен Рустем Аюпов.

Многие хирурги называют свою профессию ремеслом, которое передается через наставничество. Каждый из учеников должен обладать набором навыков и воспроизводить действия более опытных коллег в операционной — see one, do one, teach one («Наблюдай, выполняй, обучай»). Это метод обучения, применяемый, в частности, в медицинском образовании.

«У каждого резидента нашей школы есть наставник, который ему „ставит руки“. У наставника может быть не более двух учеников. Я могу увидеть операцию руками опытного хирурга и под его руководством отработать отдельные этапы. Это делает обучение более быстрым и эффективным, а еще — более безопасным для пациента», — делится Максим Попов. По исследованиям, при таком способе обучения количество осложнений у начинающего хирурга в сравнении с наставником практически не отличается.

Одно из главных качеств для наставника, кроме чуткости и отзывчивости, — терпение. Он должен хотеть поделиться своими знаниями и уметь это делать. Для ученика важны работоспособность и желание учиться. Максим рассказывает, что решил обучаться в школе как раз из потребности не просто уметь делать операции, а выполнять их на высоком уровне. По сути, Школа им. Павленко — единственная постдипломная программа по подготовке специализированных хирургов-онкологов в нашей стране.

В школе 70% времени отдано практике в операционных. Резидента зачисляют в штат одной из десяти крупных российских клиник — учебных баз. В школе есть основы морфологии, клиническая онкология, интенсивная терапия, лучевая диагностика, основы анестезиологии и реанимации. Такой мультидисциплинарный подход очень важен для работы хирургов. Это позволяет им смотреть на процесс лечения человека более глобально и подробно.

Быть современным

Передовой онкохирург аккуратен с тканями — никакой грубой работы. Эстетика имеет значение. Он может оперировать разными видами инструментов и свободно ориентируется в современных технологиях.

«Врач должен понимать современные хирургические тренды и знать клинические рекомендации. На мой взгляд, самое сложное — уметь работать с сосудами. Никуда без свободного английского, а лучше нескольких языков. Без них невозможно ориентироваться в актуальной литературе. При этом у меня есть пример, когда ретрохирург не пользовался современными технологиями просто потому, что у него не было доступа. Как только он появился, человек сделал качественный рывок в развитии», — делится Рустем Аюпов.

Максим Попов называет онкохирургию одним из самых сложных разделов хирургии. Обычному хирургу не требуются многие навыки, которыми в совершенстве должен владеть онкологический.

«Современный онкохирург должен знать и свою анатомию, и смежных областей, иметь навыки сосудистой и реконструктивной хирургии. Чтобы участвовать в работе мультидисциплинарной бригады, важно иметь понимание, как работают химиотерапевты, радиологи, патоморфологи. Доктор должен уметь самостоятельно интерпретировать результаты исследований в рамках своей специализации, а не опираться на заключения других врачей. Знание как минимум английского — это обязательная база. Без языка врач не сможет развиваться», — говорит доктор.

Уметь говорить с пациентом открыто

Базовый совет — стоит всегда прислушиваться к себе. После разговора с доктором в голове прояснилось и появилось ощущение, что здесь помогут? Это зеленый флаг.

«Передовой хирург-онколог на приеме разговаривает с пациентом открыто, на максимально понятном и простом языке. Не запугивает его, но и не приукрашивает ситуацию. Доходчиво и обстоятельно рассказывает о состоянии пациента, его болезни, о лечении и перспективах — дает ему всю информацию максимально полно. Пациент после приема должен почувствовать, что он обратился к тому, кто хочет и может ему помочь. Если врач переходит на „ты“, ставит условия, нагнетает, ведет себя по-хамски или прощупывает платежеспособность, я бы встал и ушел. При этом он может быть прекрасным хирургом, но непорядочным человеком. Такой может оставить пациента в трудную минуту», — рассуждает Рустем Аюпов.

Максим Попов обозначил красные флаги при первом разговоре с онкохирургом:

• если врач постоянно переносит время консультации, отказывается принимать в назначенное время или уделяет пациенту пять минут, лучше сразу обратиться за вторым мнением. Первичная консультация должна длиться не менее 30–40 минут;
• после разбора жалоб пациента врач проводит осмотр — и это важная часть консультации. Затем он смотрит результаты анализов и исследований. Диски с исследованиями врач должен смотреть сам. Если хирург читает заключение и отказывается смотреть диски, это не говорит о том, что он обязательно окажется плохим врачом, но и здесь я советовал бы обратиться за вторым мнением;
• пациент должен понимать: если у него есть сомнения, он вправе получить второе мнение и это его законное право. Обычная рабочая ситуация. Но если доктор так не считает и настаивает на своем, лучше поискать другого специалиста.

«На самом деле консультация хирурга-онколога не сильно отличается от любой другой. Врач спрашивает о проблемах пациента, и это не всегда должны быть непосредственно жалобы на состояние здоровья. Зачастую на первичной консультации можно выявить детали, которые в дальнейшем будут играть важную роль при определении тактики лечения», — утверждает доктор.

«В своей практике я не встречал пациентов, которые отказались бы от лечения. Такое может быть поначалу из-за непонимания, но мы всегда стараемся деликатно донести до пациента серьезность заболевания, объясняем, что без лечения состояние будет ухудшаться, и чтобы не упускать время, лечиться лучше начать прямо сейчас. Но даже в этом случае пациент имеет право отказаться. Это жизнь и выбор человека, и мы должны уважать его», — уверен Рустем Аюпов.

Быть эмпатичным

Онкологические больные — одни из самых сложных для врачей. От того, выстроится ли доверительное общение на первых приемах, зависит нередко настрой пациента во время лечения. В Школе им. Павленко навыкам коммуникации с пациентом посвящены два года обучения.

От патерналистской модели («врач умнее, ему лучше знать») медицина постепенно переходит к партнерской. В ней решения принимаются в ходе обсуждения на основе знаний врача и предпочтений больного. Врач дает пациенту максимально полную картину его состояния и вместе с ним ищет компромисс. Максим Попов отмечает, что чаще всего пациенты с удовольствием вовлекаются в принятие совместных с доктором решений. Изредка относятся с недоверием и ищут подвох. Есть и те, кому проще взаимодействовать по патерналистской модели, — и это тоже не исключает проявления эмпатии со стороны врача.

«Бывают ситуации, когда больной отказывается от дальнейшего лечения, но врач чувствует, что решение, например, принято в панике из страха. Он отпускает пациента, назначив через какое-то время повторную консультацию, предоставив время на обдумывание, обсуждение с родными и близкими. Проходит время, человек успокаивается и продолжает лечение. Для врача важно выявить действительно важные для пациента детали, которые негативно влияют на лечение, и они могут быть вообще не связаны с медициной. Все чаще главврачи как частных, так и госклиник отправляют врачей и средний медперсонал на курсы по коммуникации. Сдвиги в этом направлении действительно есть», — говорит Максим Попов.

Многое зависит и от общего воспитания: «Задача врача — нащупать в общении с пациентом ту деталь, которая свяжет хороший диалог, заставить человека довериться. Возможно, у вас не получится и человек пойдет искать другого врача, и это ок. Но всегда нужно оставаться человеком», — уверен Рустем Аюпов.

Он подчеркивает, что если пациент не получит всей информации о своем диагнозе, он может принять неправильное решение. Иногда людям нужно просто на пять минут больше времени врача. «Чаще всего благодарность в свой адрес я слышу не за что-то сделанное, а за внятное объяснение. И для них это уже чудо», — говорит Аюпов.

Фото обложки: Unsplash.