«Даже в аду мне нужен будет душ»: истории женщин, которые остались без дома

«Теплый прием» — приют для бездомных на севере Москвы. Здесь люди, по той или иной причине оказавшиеся без дома, могут пожить три недели, получить лечение и восстановить документы. Наши три героини живут здесь не первый день — и их комната стала им домом.

Татьяна, 43 года

Училась в институте на инженера-строителя, но по профессии так и не работала: конец учебы пришелся на 1990-е, люди ее профессии тогда никому были не нужны. Всю жизнь работала продавцом. В 2002-м у Татьяны родился сын: «Он моя гордость и вся моя жизнь. Я звонила ему, когда попала сюда, но он не знает, что я в приюте. Думает, что я попала в больницу с коронавирусом. Пусть так и считает».

С работой у Татьяны все было хорошо — до начала пандемии. Женщину сократили, она стала искать другое место. Предложили поработать охранницей в Москве. Вахтовым методом, месяц работаешь, месяц отдыхаешь. Татьяна приехала в Москву и стала охранять детский сад. Жила прямо в детском саду. 16 мая заехала и 16 июня уехала, чтобы собрать сына в армию.

Вернулась в Москву, поменяла ЧОП, должна была охранять школу — 1900 рублей в сутки, в детском саду было 1500. Решила, что домой после этой вахты не поедет, возьмет еще один объект, чтобы подзаработать денег: «В Москве я не ориентировалась, поэтому попросила, чтобы мои новые работодатели забрали меня и отвезли на новый участок.

В тот день была ужасная жара. Помню, что упала. Очнулась — стоят полиция и скорая. Гипертонический криз. И это не было бедой, если б, пока я лежала в отключке, меня не обокрали. Даже обувь сняли».

Работодатели не могли выйти с Татьяной на связь, так как телефон у нее тоже украли. Так женщина осталась потерянной в чужом городе, без денег, документов и связи. Десять дней пролежала в больнице, а потом ее отправили в приют для бездомных на Иловайском.

Татьяна прожила там три дня, но они изменили все. «Кругом был негатив, особенно между людьми. Там были те, кто живет в приюте давно, они устанавливали порядки. Могли ударить, могли выгнать, надо было жить по их правилам. Мат, ругань. И так день за днем».

В один день местные выгнали Татьяну. Пришлось сутки ждать, чтобы пустили обратно. Но нашелся мужчина, который сказал, что женщина не похожа на бездомную, и дал контакты «Теплого приема». Татьяна буквально молилась, чтобы ее тут приняли: «Я не понимаю, как люди могут годами жить на улице, не стремятся вылезти из этого г***а.

Это не моя жизнь. Я не могу жить, как местные, которые знают, где пробежать в метро, они знают, где дадут одежду, где можно помыться и где кормят каждый час. Почему не найти работу? Ну будь ты человеком! Не надо нам, обществу, приносить пользу. Просто вылезай из этой ямы».

В приюте был психолог — он особенно помог Татьяне, так как три дня на Иловайском сломали ее. Месяц женщине снились кошмары: «За три дня в том приюте я увидела то, что не видела за все 43 года. У многих нет ног, у кого-то конечности просто гниют, над ними летают зеленые мухи. У одного бездомного в ране роились черви. Стоял ужасный запах».

Татьяну спасал душ. Она заставляла себя встать и пойти помыться, порой несколько раз в день. Это давало ощущение, что женщина влияет хоть на что-то в своей жизни.

Пока мы разговаривали, я заметила остатки гель-лака на ногтях Татьяны. Ярко-красное глянцевое покрытие. По словам женщины, маникюр остался еще после последней вахты, но снимать она его не готова — красный маникюр дарит ей хорошее настроение и уверенность:

Именно эти яркие вещи и остатки маникюра помогают Татьяне чувствовать себя уверенно. Еще ее спасает чистота. Она наводит порядок в комнате (вместе с Татьяной в ней проживают еще четыре женщины) не только на своем месте, но и других жительниц. В душ ходит несколько раз. После умывания обязательно пользуется кремом для рук и лица.

«Дома у меня осталось много разных кремов. Самые любимые — L’Oréal. Они недешевые, конечно, но после них лицо такое мягкое, подтянутое. Для рук использую детский крем — он питательный, пахнет приятно».

Домой Татьяна пока поехать не может: документы не восстановлены и денег нет. Татьяна с нетерпением ждет, когда ее смогут устроить хоть куда-нибудь, чтобы быть полезной, «быть человеком».

Татьяна, 69 лет

Татьяна — инвалид по слуху, она почти ничего слышит. Из-за этого и проблем с зубами женщину сложно понять. Но она старается проговаривать каждое слово громче — ей важно поделиться своей историей.

Последние годы она жила в Белгороде. До этого в Энгельсе работала швеей, шила на заказ костюмы для местных военных. Но подруга Татьяны заболела раком, ей понадобилась поддержка — и женщина продала квартиру в Энгельсе и уехала не раздумывая.

В Белгороде купила комнату, со временем устроилась уборщицей в стоматологию. Помогала подруге. Все было хорошо, пока Татьяна не познакомилась с Ириной (имя изменено), которая оказалась абьюзером и мошенницей: «Я шла у нее на поводу. Она строила из себя заботливую подругу. Взяла некоторые мои дела на себя. Но стоило насторожиться, когда она начала врать нашим общим знакомым, что у меня рак четвертой степени».

Однажды женщина пришла к Татьяне чуть ли не в слезах и рассказала, что свекровь выгоняет ее и мужа из квартиры, а дом свой ей надо выкупить у бывшего владельца. В итоге Татьяна взяла кредит — Ирина обещала его выплачивать. Потом еще один, и еще, и еще: «Ради нее я взяла четыре кредита, продала комнату. В итоге я осталась фактически на улице. Она взяла меня в свой дом».

Татьяна оказалась на полном обеспечении Ирины. Но та перестала быть заботливой и буквально мучила женщину: приносила ей испорченную еду, не давала мыться, где сама жила. Если Татьяна возмущалась, та кричала на нее и била.

Татьяна вырвалась и уехала в Москву. Но долги остались, а работу она пока не нашла. Она живет в приюте, а 50% ее небольшой пенсии (14 тысяч) списывают в счет долгов по кредитам.

Не сойти с ума от болезненных воспоминаний Татьяне помогает уход за собой. Она пользуется кремом для лица, а еще каждый день красится: подводит темным карандашом брови, рисует во внешнем уголке глаз что-то вроде растушеванной стрелки и подводит карандашом губы. Еще женщина попросила, чтобы ей купили краску для волос — иссиня-черным цветом Татьяна перекрыла седину. Говорит, темный цвет ее молодит.

«Я думала сделать татуаж бровей, но не решилась. Боюсь боли. Но, может, как найду работу, все-таки рискну».

Юля, 19 лет

Юля сначала она не хотела разговаривать — стеснялась. Но послушав интервью с соседками по комнате, решилась поделиться.

Девушка из Переславля. Родители отказались от нее, когда она была еще малышкой. Всю жизнь Юля прожила в детском доме, от которого не осталось никаких хороших воспоминаний: «На моих глазах из окна выбросился мой друг. Он погиб. Этот образ до сих пор стоит у меня перед глазами».

В Москву Юля попала по воле случая. Познакомилась в интернете с девочкой из столицы, подружилась и решила приехать к ней. Но оказалось, что подруге самой некуда идти. Прошерстили интернет, нашли «Теплый прием» и приехали. Девушки тут живут два месяца вместе, поддерживая друг друга.

Юля — сильная девушка, но с тяжелой судьбой. Сейчас ей помогают бороться с прошлым психиатр и психолог: «Иной раз я просто смотрю в стену и буквально не могу ни о чем подумать.

В приюте Юле спокойнее. Здесь она снова научилась улыбаться. В комнате женщин действительно очень уютно. Большое окно, на нем стоит комнатный цветок, на тумбочках — книги и косметика.

Юля сидит в облегающем платье с неглубоким вырезом. Оно ей очень идет. Говорит, что ей важно быть красивой, где бы она ни была. На большом пальце у Юли кольцо — его ей подарила подруга, с которой они живут в приюте.

Они обменялись — она ей свое кольцо, та — свое. Теперь это своеобразный оберег для Юли: «Я не такой человек, который будет чем-то делиться. Людям я не доверяю. Поэтому я придаю смысл вещам, например этому кольцу или моим татуировкам».

Татуировок у Юли много: в основном маленькие и одна большая — дракон на плече. Вид татуировок ее успокаивает. А еще — макияж.

У Юли есть своя небольшая косметичка, в которой есть все самое необходимое. В повседневный макияж девушки входит окрашивание бровей карандашом, стрелки, немного нюдовых теней, скульптор и хайлайтер. Тональное средство Юля не использует — ей не нравится ощущение маски на лице.

«Когда у меня начинается истерика из ничего, я могу сесть и часа два пробовать разные макияжи — это меня успокаивает. Могу долго выводить объемные стрелки, например. И потом делаю селфи».

Наши героини не любят вспоминать прошлое. Им важно сделать все, чтобы жизнь здесь и сейчас была уютной, теплой и спокойной. И они справляются с этим, в том числе благодаря минимальным бьюти-процедурам.