Не только Маргарита. 5 легендарных красавиц булгаковского времени
Главную героиню «Мастера и Маргариты» Булгаков не придумал. Мы уже рассказывали эту историю: музой и прообразом была его третья жена Елена Сергеевна, одна из знаменитых светских красавиц 30-х годов. Но тогда в СССР было еще несколько таких женщин, которые с легкостью могли бы стать прототипом Маргариты. Их все знали, ими восхищались, за ними ухаживали самые известные и статусные мужчины.
Эти красавицы не умели готовить ничего, кроме кофе, шили платья у Ламановой, украшали собой приемы в американском посольстве, иногда скучали, но жили так, как будто никакой советской власти и не существует. Рассказываем про красавиц времен Булгакова — кто они, Маргариты того времени?
Тимоша, советская принцесса
Тимоша, Надежда Алексеевна Пешкова, была бы милой, мягкой, очаровательной Маргаритой. Такой она была в жизни. Это прозвище Наде Пешковой придумал отец ее мужа Максима Пешкова, главный писатель советской страны Горький.
Однажды Наденька модно остригла волосы в шлем, короткие волосы выбивались из-под шляпки. Горький покачал головой: «Тимошка, как есть Тимошка!» Тимошками до революции в Москве называли кучеров. Прозвище осталось с ней на всю жизнь.
Надя была дочерью известного хирурга Алексея Введенского. В 17 лет вышла замуж за перспективного ординатора отца. Сразу после венчания молодой муж вдребезги напился, Надя выпрыгнула из окна и убежала. С «советским принцем» Максимом Пешковым познакомилась на катке на Патриарших, и он уговорил их с Лидой, младшей дочерью Шаляпина, поехать за границу.
Надя согласилась. Там они с Максимом поженились и прожили на вилле Горького в Италии, на скалистом мысе в Сорренто, 10 счастливых лет. С балкона открывался вид на панораму Везувия. Слава Горького стала к тому времени всемирной, итальянцы на каждом шагу кричали ему: «Viva Gorki!» Тимошей, которая высветлила волосы, восхищались не меньше.
Горький целыми днями работал, Максим и Тимоша развлекались, играли в теннис, собирали гостей, танцевали под граммофон, устраивали шарады. Максим участвовал в автомобильных гонках. Тимоша вяло училась рисовать у русских художников-эмигрантов. Они с мужем напоминали счастливых подростков. Злой Ходасевич писал, что Максиму «по характеру трудно было дать <…> больше 13.
Он был славный парень, веселый, уживчивый. Он очень любил большевиков, но не по убеждению, а потому, что вырос среди них и они всегда его баловали. Он ухаживал за своей мотоциклеткой, собирал почтовые марки, читал детективные романы и ходил в синематограф. Но он отродясь ничего не делал».
В 1933 году Горький, которому исполнилось к тому времени 60 лет, согласился вернуться и «помочь поднять культурный уровень советского народа». В его честь переименовали Нижний Новгород, ему выделили специальный вагон для поездок в Крым, его буквально несли на руках от вокзала до квартиры — кажется, никому в стране больше не оказывали таких почестей.
Тимоша же и в СССР продолжила вести жизнь принцессы. Она никогда не готовила, не вела хозяйство, но прекрасно умела принимать гостей, всегда была светски вежливой и улыбчивой. В салоне «русской Шанель» Надежды Ламановой она иногда встречалась с Еленой Булгаковой.
«Пару раз наш визит совпадал с визитом еще одной известной в Москве светской красавицы — Тимоши, жены сына Максима Горького. Было очень интересно прислушиваться к щебетанию этих двух прелестных дам», — вспоминала Дзидра Тубельская.
В 1934 году Максим Пешков умер от пневмонии, и за Тимошей начал настойчиво ухаживать глава НКВД Генрих Ягода. «Он был влюблен в Тимошу, добивался взаимности, говорил ей: „Вы меня еще не знаете, я все могу“. Растерянная Тимоша жаловалась…» — вспоминала жена Алексея Толстого Наталья Крандиевская.
Вскоре в Тимошу влюбился и Толстой, ушел из-за нее от жены, а когда Тимоша ему отказала, женился на своей секретарше. Рассказывали, что за Тимошей ухаживал и Сталин, приезжал с букетами, даже делал Тимоше предложение. Милая Тимоша смогла отказать так, что Сталин не рассердился.
Последние годы своей жизни Надежда Алексеевна Пешкова была хранительницей музея-квартиры Горького. Посетители с удовольствием смотрели на эту красивую даму — если бы они знали, какие страсти бушевали когда-то вокруг нее.
Ахматова однажды сказала: «Наше время даст изобилие заголовков для будущих трагедий. Я так и вижу одно женское имя аршинными буквами на афише». И пальцем написала в воздухе: «Тимоша».
Татьяна Окуневская, звезда навсегда
Если Тимоша была бы самой милой и самой мягкой Маргаритой, то актриса Татьяна Окуневская — самой резкой, прямой и надменной. Она оставалась такой до последних дней жизни и раздраженно сказала Ренате Литвиновой, которая снимала ее в фильме о советских актрисах: «Я бы раз дала бы вам в ухо. Вы же такая вся… как мимоза».
Молодая малоизвестная актриса Татьяна Окуневская стала звездой в один день, сыграв главную роль в «Пышке» Михаила Ромма. До 1937 года все шло хорошо, она много снималась, под рукой всегда были поклонники, которые брали на себя все бытовые вопросы: «Ваши носочки сохнут на батарее, а я сохну в номере».
Потом арестовали ее отца, бывшего белогвардейца, бабушку и двоюродного брата, все изменилось в один день. Татьяне Кирилловне 23 года, у нее мама и маленькая дочь от первого скоротечного брака, ее сняли со съемок и уволили из театра.
Два сезона она играла в провинции, а потом встретила Бориса Горбатова, секретаря Союза писателей. Этот молодой человек только начинал головокружительный взлет по партийной линии. Она вышла за него замуж, а потом прямо говорила: «Да, я продавала себя. Продавала ради мамы и дочери. Бросьте в меня камень, кто сам без греха».
Она, надо сказать, не прогадала — за роман «Непокоренные» Горбатов получил Сталинскую премию. За этим последователи все советские бонусы: отличная квартира на Беговой, 13, продуктовое снабжение, медицинское обслуживание в кремлевской больнице. У Татьяны Кирилловны был «Москвич» с водителем. Горбатов сам водил «Мерседес».
Жили они открытым домом: постоянно интересные гости, светские приемы. Среди интересных гостей были интересные мужчины. У Татьяны был роман с Тито, руководителем Югославии, от него она получала корзины черных роз на каждую премьеру, были и другие истории. Горбатов не хотел ничего замечать, ему было приятно, что весь политический олимп заглядывается на его жену.
Когда случилась ее страшная и противная история с Берией, она же его и успокаивала. Было так: Берия заехал за ней перед концертом в Кремле на лимузине, потом они сидели в комнате с накрытым столом, он заставил ее выпить вина. «Обнял меня за талию, и стал подталкивать к двери, и, противно сопя в ухо, тихо сказал, что поздно, что надо немного отдохнуть, что потом он меня отвезет домой. И все, провал».
Берия потом и добился ее ареста, доложил Сталину, что замужние артистки Зоя Федорова и Татьяна Окуневская позорят своих мужей. У Зои Федоровой родился ребенок от американского дипломата, а Татьяна Окуневская изменяет мужу направо-налево и постоянно ругает советскую власть.
И кажется, она знала, что ее арестуют, но просто не могла остановиться — всегда говорила что хотела и ни на кого не оглядывалась, презирала всех советских мужчин и не скрывала этого. Они были для нее или ничтожествами, или чудовищами.
6 лет в лагере ни на грамм не поколебали звездной надменности Окуневской. Другие просили присылать в лагерь теплые вещи и чеснок от цинги, она — косметику. Поклонники у нее были и там, дочь Инга рассказывала, как ездила к ней на свидание: накрытый стол на приятной лесной полянке, за ним очень красивая Татьяна, перед ней услужливо «прыгает» комендант лагеря.
Был там, в лагере, один момент — как будто бы и эта строптивая Маргарита нашла своего Мастера. Был человек, смотрел, недолго говорили, передавал ей стихи. Однажды, в сильный снегопад, поцеловал. И все. Больше ничего не было.
Горбатов, конечно, все отношения с ней прекратил, тещу из квартиры выселил и быстро женился на другой актрисе. С другой стороны, все равно помогал Инге и бывшей теще. Его не осуждали, Константин Симонов написал стихи: «Дурную женщину любил / А сам хорошим парнем был».
Она вернулась из лагеря, начала все сначала. От былой славы ничего не осталось, для всех она была просто актриса Ленкома. К своему 85-летию выпустила талантливые злые мемуары «Татьянин день» и снова стала звездой. Ее обожали, ею восхищались — как можно прожить такую трудную долгую жизнь и остаться такой красивой, такой остроумной, такой дерзкой. А вот так.
Анель Судакевич, звезда немого кино
Анель Судакевич была звездой советского немого кино, и многие считали ее самой красивой женщиной СССР. В 20-х она снималась в фильмах «советского Голливуда» — крупнейшей студии «Межрабпом-Русь».
Потом эпоха немого кино закончилась, а актриса ушла из профессии, как говорят, из-за легкого польского акцента и излишне аристократического типажа, не подходящего для ролей рабочих и колхозниц. Ей было тогда 25 лет.
Но еще долго после этого по всему СССР новорожденных девочек назвали Анелями. Прохожие становились на колени перед зеленоглазой красавицей.
Анель все время получала письма с любовными признаниями, одно было даже коллективным, от геологической экспедиции: «Перед тем как выйти в горы, они взяли с собой рекламный плакат „Победа женщины“. Они издавались большими тиражами. И эти геологи взяли его и установили на вершине труднодоступного перехода».
Анель была замужем за известным балетным танцовщиком Асафом Мессерером. Тогда его имя гремело на весь мир. Клан Мессереров объединял вокруг себя всю артистическую Москву, все в этой семье были талантами и знаменитостями.
Но Анель никогда ни за кого и ни за что не держалась. С Асафом она развелась еще перед войной, замуж больше не выходила, и как-то вообще ее нельзя было назвать «легкой на романы». Она всегда была занята чем-то важным и творческим, постоянно чему-то училась.
Анель, пожалуй, единственная из пантеона московских богинь того времени не заказывала платья у Ламановой, потому что гениально конструировала и шила одежду сама. Потом стала главным художником советского цирка.
Очень дорожила своей красотой и даже в 95 лет делала все, чтобы ее сохранить, прекрасно одевалась и носила украшения, которые привозила ей из заграничных поездок племянница Майя Плисецкая. Сын Анели Борис Мессерер стал блестящим художником.
Вета Долуханова, пропавшая красавица
Елизавету Долуханову все называли Ветой. Она была дочерью тифлисского адвоката, переехала в Ленинград в 1920-х — учиться на Высших государственных курсах искусствоведения. Они с сестрой Селли быстро стали самыми популярными девушками в литературной среде, дружили с Маяковским, Зощенко, Шварцем. Тынянов был по уши в нее влюблен.
Вета вышла замуж за театрального художника Владимира Дмитриева, родила дочь и писала для отличного детского журнала «Еж». У них постоянно собирались разные люди, и ее начали вызывать в НКВД: «„У вас бывают в гостях такие люди!.. Приглашайте почаще, побольше…“ Она говорила, что не может, что у них с мужем маленькая квартира. „Пусть это вас не беспокоит — с квартирой мы поможем!“» — рассказывала Мариэтта Чудакова, главная в нашей стране исследовательница творчества Булгакова.
Вета уехала в Тифлис к родственникам, жила там полгода, надеялась, что о ней забудут. Не забыли. По одним сведениям, ослепительную черноглазую красавицу расстреляли, по другим — она умерла под пытками.
Ангелина Степанова, спасшая Эрдмана
Лина Степанова впервые вышла на сцену МХАТа в 1924 году и потом много лет была примой, хорошо знала себе цену, но оставалась по-настоящему интеллигентной. Однажды на гастролях ей купили билет не в СВ (как полагалось народным артистам), а просто в купе, бросились извиняться… Она спокойно сказала: «Ничего страшного».
Ангелина всегда отлично выглядела, никогда не покупала готовую одежду, ей все шили лучшие московские портнихи. Говорили, что все модницы рядом с ней выглядят вульгарно.
В жизни она полюбила только одного человека — блестящего, талантливого, очень красивого Николая Эрдмана, автора гениальной пьесы «Самоубийца», сценариста фильмов «Веселые ребята», «Волга-Волга», «Морозко».
Он был женат, Ангелина тоже была замужем — за режиссером Горчаковым. Когда Эрдмана арестовали прямо на съемках «Веселых ребят», Ангелина ушла от мужа, чтобы отвести от него все подозрения, и поехала к Эрдману в Красноярский край, в ссылку.
Потом вернулась и начала искать способ перевезти любимого в Томск, где ему было бы легче. Для этого ей пришлось переспать с одним начальником НКВД, считается, что этот чиновник — отец ее старшего сына. Но Эрдмана и правда перевели в Томск, он стал завлитом театра, вызвал к себе жену, жизнь наладилась. А Ангелина больше не ответила ни на одно его письмо, у нее оставались театр и сын.
На гастролях в Париже она познакомилась с Александром Фадеевым, будущим лауреатом Сталинской премии, генеральным секретарем и председателем правления Союза писателей СССР, вышла за него замуж. Фадеев усыновил ее ребенка, у них родился еще один.
Но этот брак не был счастливым, всем было известно про его романы — кстати, с Фадеевым после смерти Булгакова были отношения и у Елены Сергеевны. Поэтесса Маргарита Алигер родила от него дочь. Актер Спартак Мишулин думал, что он сын Фадеева, — у его матери с ним тоже был роман.
Ангелина по-королевски на это не реагировала. «Я стала ведьмой от горя и бедствий, поразивших меня» — эти слова Маргариты из романа могла бы сказать она. Фадеев много пил, а в 1956 году застрелился. Ангелина Осиповна спасалась театром — в последний раз она вышла на сцену за 2 года до смерти, в 100-летний юбилей МХАТа в 1998 году.
Фото: https://my.tretyakov.ru/