Слишком красивая. История Натали Палей, которая сводила мир с ума
«Моя мать до конца своих дней была убеждена, что во время революции Натали подверглась насилию. Она даже думала, что речь шла о групповом изнасиловании. Все поведение Натали говорило об этом. Эта образованнейшая женщина, такая искушенная и изысканная, в сексуальном отношении была развита как 12-летний ребенок.
Что-то в ней так навсегда и осталось нетронутым с того возраста. Натали не могла принимать никаких отношений, кроме братской любви, и никогда этого не скрывала», — вспоминала Мариса Голдсмит-Дансаерт, дочь близких друзей Натали Палей.
Многие историки моды тоже считают, что психотравма, которую пережила в ранней юности внучка русского императора Александра II, никогда до конца не зарубцевалась. Актриса, модель, одна из 3 «женщин, диктовавших правила модного света со страниц французского Vogue в 30-е» была несчастлива, поэтому старалась стать совершенной и не могла жить без драм. Рассказываем ее историю.
Семья в изгнании
Натали была дочерью великого князя Павла Александровича, 6-го сына императора Александра II. Он против воли семьи женился на разведенной Ольге Карнович, матери 3 детей. Великий князь и сам был вдовцом с 2 детьми, но Романовы такого мезальянса не выдержали.
Шел 1902 год, Николай II лишил своего дядю всех наград и военного звания, отдал его детей на воспитание родственникам и велел Павлу носа не совать в Россию, сидеть во Франции. Хотя не такой уж это был и мезальянс: Ольга была аристократкой и позже получила во Франции титул графини де Гогенфельзен. В 1905 году у них родилась дочь Наталья, она же Натали, она же Натали Пэйли.
Не сказать, что великий князь так уж тосковал в изгнании. В 1990 году Натали Палей рассказала историку моды Жаку Феррану, что ее родители любили друг друга и были очень счастливы. У них был огромный дом в Булони, прекрасный сад, 16 слуг. Сын Владимир, дочери Ирина и Натали не ходили в школу, их воспитывали гувернантки и гувернеры.
Павел с супругой не пропускали ни одной театральной премьеры или большого бала, принимали у себя самых интересных людей. Журнал «Фигаро» 10 июня 1911 года писал: «Великий князь Павел, без сомнения, самый утонченный из парижан, так же как и его жена, одна из самых прекрасных женщин Парижа».
В 1912 году Николай II простил Павла, а Ольге пожаловал титул княгини Палей. Великий князь вернулся на родину, построил по своему проекту дворец в Царском Селе, перевез мебель и картины из парижского дома.
В Россию, из России
Натали привезли в Россию, когда ей было 9 лет. К новой жизни приходилось привыкать, многое было не таким, как во Франции, а потом и эта новая жизнь рухнула.
Через 5 лет после возвращения семьи в Россию произошла революция. Дворец великого князя сделали музеем, Ольга стала его хранительницей и 2 раза в неделю водила экскурсии по своим бывшим комнатам. Князя арестовали, по ночам к девочкам врывались пьяные солдаты. Натали было 13 лет.
Через много лет она расскажет друзьям, как огромный и вечно пьяный мужик заставлял ее играть на фортепиано, а сам стоял за ее спиной и шумно дышал, а она цепенела от страха, только пальцы бегали по клавишам. Больше ничего о тех временах она не рассказывала…
Жизнь с каждым днем становилась все страшнее. Великого князя вскоре расстреляли, брат Натали Владимир вместе с царской семьей отправился в Сибирь — и погиб вместе с ними. Ольга смогла отправить девочек в Финляндию — они прятались в фургоне для перевозки скота, а потом 30 с лишним часов шли до границы пешком. Через некоторое время княгиня Палей присоединилась к дочкам. Они уехали сначала в Швецию, потом вернулись во Францию.
Париж не узнал свою самую утонченную светскую львицу — теперь это была сломленная горем женщина в черном платье, с глубокими морщинами на худом лице. От знаменитой уверенности и спокойствия Ольги не осталось и следа: она не могла очнуться от горестного оцепенения. Единственное, она смогла собраться и выгодно продать булонский дом — этого хватило дочерям на колледж.
Натали потом вспоминала, как тяжело было среди сошкольниц. Она смотрела на них и думала, что они читали «Робинзона Крузо» и ходили в кино, а не носили отцу передачи в тюрьму: «Моя юность омыта кровью Романовых…» В это время Натали полюбила книги, все время носила с собой поэтические сборники и искала утешения в словах. Как-то они с сестрой пришли на вечеринку, куда специально для них пригласили красивых и веселых русских парней. Девочки весь вечер просидели с мокрыми глазами — вспомнили брата.
Но время шло, и оно все же лечило. Ольга Палей купила небольшую гостиницу, создала благотворительный фонд для помощи русским беженцам. Старшая дочь Ирина помогала ей. Натали все это не нравилось. Она не хотела жить тоской по прекрасному прошлому, она хотела навсегда забыть Россию и жить дальше.
Идеальная модель
В 20-х в Париже появилось сразу несколько русских модных домов, которые открыли эмигрантки первой волны. Сводная сестра Натали, великая княгиня Мария Павловна, открыла дом вышивки «Китмир», князь Феликс Юсупов с женой — дом моды «Ирфе», княжны Трубецкая и Оболенская — дом моды «Тао». Как пишет историк моды Александр Васильев, 30% парижских манекенщиц были русскими эмигрантками.
Натали Палей дебютировала в 1929 году в доме Лелонга. Профессия манекенщицы в Париже к этому времени перестала считаться тяжелой и непрестижной, «кино и мода были приняты в свете». Внучка русского императора произвела фурор. Утонченная и красивая аристократка быстро стала одной из самых популярных девушек Парижа.
Люсьен Лелонг, владелец дома моды, был бесконечно очарован Натали, а она согласилась выйти за него замуж. Она не была безумно влюблена, но Лелонг исполнял каждое ее желание. Секса в браке не было, вместо этого была договоренность: каждый живет своей жизнью. Натали получила деньги, дом «Лелонг» — идеальную модель императорской крови, консультанта с безупречным вкусом и великолепную живую рекламу.
Через несколько месяцев после замужества Натали появилась в Vogue. Журналисты писали: в это время правила модной жизни впервые начали диктовать не только кутюрье, но и «узкий круг самых элегантных женщин». В Париже в их число, безусловно, входила госпожа Палей.
В интервью журналу Натали невозмутимо рассказывала, как создает свою красоту: почти ничего не ест, использует глазные капли для печального, затуманенного взгляда, отбеливает у косметолога кожу отваром ромашки, ходит в Институт Франс Фокс мыть голову отваром трав и завивать прямые непослушные волосы.
За руками она ухаживает маслом мимозы, на ночь наносит крем и спит в нитяных перчатках. Не курит до завтрака, не тренируется, только играет в гольф по воскресеньям. Не загорает, не купается, месяц каждой зимы проводит на горнолыжном курорте.
Она первой отказалась от того, что так любили в одежде девушки ее круга: пастельных цветов, рюшей, вышивки. Дом «Лелонг» создавал для нее строгие брючные костюмы, вечерние платья с открытой спиной или асимметричным декольте, очень узкие пиджаки из черного бархата.
Она обожала шляпы, которые постоянно обсуждали вечерние газеты. Зимой 1935 года дом «Ребу» выпустил берет «Княжна Палей»: имитация кротового меха, сбоку силуэт голубки. Натали выглядела не так, как остальные женщины: на ее фоне знаменитости в мехах и бриллиантах казались вульгарными.
Мужчины княгини Палей
Почему Натали не стеснялась рассказывать, сколько сил тратит, чтобы быть красивой, — потому что только это занятие не казалось ей лишенным смысла. Отражаться в глазах влюбленных мужчин — ничего больше ее не интересовало. Многие русские аристократы жили как будто бы взаймы, развлекались, не думая, чем платить по этому кредиту, — остепенились все, кроме Натали.
Она не хотела настоящей семьи, не хотела детей, не хотела с матерью работать в фонде для русских беженцев. Она хотела быть красивой, быть любимой и никогда никого не любить, чтобы не чувствовать боли. Ремарк, всю жизнь безумно влюбленный в Марлен Дитрих, все-таки влип в паутину сложных, запутанных отношений с Натали Палей (и писал о ней: «Лучик света среди кукол и обезьян»). Потом он рассказывал своему психоаналитику, что Натали теряла интерес к мужчине, как только он терял от нее голову, но не отпускала, держала при себе и мучила. Так ли это было? Похоже на месть отвергнутого.
Известно, что Натали Палей умела и дружить с мужчинами. Есть версия, что Лисенка в «Маленьком принце» Экзюпери списал с нее. У Натали были романы, но все герои ее романов были или гомосексуалами, или способными на платоническую любовь, как тот же Экзюпери.
«Я никогда не смешивал любовь и наслаждение. Я даже бывал жесток, отказывая в значимых словах. Они срывались с губ три раза в жизни. Если меня переполняла нежность, я говорил: „я полон нежности“, но не говорил „люблю“. Я сказал тебе „любимая“, потому что это правда. Не сомневаюсь, что больше никогда и никому не скажу этого. Озарения сердца редки. Я встретил любовь, может быть, последнюю. В моей жизни это ничего не меняет», — писал ей Экзюпери.
Но спокойствие Экзюпери было свойственно далеко не всем поклонникам Палей. Например, она была единственной любовью-женщиной Жана Кокто. Он очень тяжело переживал их расставание и рассказывал свои версии их отношений примерно всему кругу общения, например, что во время их романа Натали сделал аборт.
Современники же говорили, что нет, быть не может, в это время у Кокто был роман с каким-то алжирцем, любовь с Натали протекала больше в его воображении. Но после разрыва с русской княгиней он еще года два доигрывал роль брошенного любовника, изливая душу каждому собеседнику.
Это был первый раз, когда Лелонг был недоволен поведением жены. Публичный скандал вредил дому. Натали много делала для бизнеса. Каждый день она выныривала на пару часов из светского водоворота, чтобы оценить новые модели. Это она придумала двусторонний дождевик, главный хит 1933 года.
С одной стороны он был из черного атласа, с другой — из белого шелка, маленький, изящный, безупречно красивый. Поэтому претензии мужа ей очень не понравились, и она решила пожить отдельно, а потом и вовсе развестись. Пара объявила о разводе, а дом «Лелонг» выпустил духи с названием «N».
В Нью-Йорк навсегда
Есть история, как Натали Палей попала в кино — каталась с друзьями на лыжах в Санкт-Морице и однажды ахнула: «Какая красота, снять бы это на пленку!» Кто-то организовал доставку кинопленку и камеру, кто-то снял Натали в снегах, а потом пленку случайно увидел режиссер Л’Эрбье. Через несколько месяцев Натали уже триумфально снялась в фильме «Ястреб».
Все газеты сравнивали ее с Гретой, но уточняли, что Натали гораздо элегантнее. За 3 года она снялась в 6 фильмах. Последний, «Новые люди», вышел на экраны 22 декабря 1936 года, был принят с восторгом и зрителями, и прессой. Натали был 31 год, она решила изменить жизнь.
Снялась напоследок для Vogue, показала очень строгую и элегантную коллекцию и уехала в Нью-Йорк навсегда. Там она блистала на Манхэттене, быстро вышла замуж за театрального режиссера Джона Чапмена Уилсона, до 60-х была вполне довольна своей жизнью: роковые страсти с безопасными мужчинами, ничего серьезного, близкая дружба и доверие с разными известными людьми.
В 1961 году ее муж умер. К этому времени он был еле живым от пьянства и наркотиков, но позаботился о будущем жены — ей никогда не приходилось думать о деньгах. Дело было в другом: жизнь становилась непонятной, и Натали чувствовала себя какой-то пришелицей из прошлого. Она пережила революцию, она была лицом эпохи, но этой эпохи больше не было. Начинались 70-е, княгиня Палей не понимала, что происходит.
Какая-то борьба за гражданские права, какая-то безумная музыка, непонятная одежда. Не было сил, не было здоровья. Из-за диабета врачи запрещали Натали алкоголь, но она их не слушала и теряла зрение, пока полностью не ослепла. В последние годы она разговаривала с друзьями только по телефону, не хотела, чтобы мир видел ее такой. В декабре 1981 года Натали упала в ванной, сломала шейку бедра и умерла после неудачной операции. Ей было 67 лет.
Фото: Getty Images, wikimedia.com