Медиум: Макс Фактор

Макс, многие мои современники из 2020-го думают, что название вашего бренда — набор слов.

Признаюсь, я сам их запутал. При рождении меня звали Максимилиан Абрамович Факторович, но ради лучшей жизни пришлось сократить до десяти букв: Макс Фактор.

За ней, жизнью, вы убежали из России в Штаты?

Макс Фактор: Стало быть, пора сознаться… У меня были хорошие отношения с одним генералом. С вашего позволения, имен называть не буду. Он помог записаться к врачу на обследование, перед приемом я загримировался под больного. Желтоватый цвет лица убедил доктора отправить меня в чешский городок Карлсбад (сейчас Карловы Вары. — Прим. медиума.) — туда ездила поправлять здоровье вся русская знать. По дороге я сбежал в Богемский Лес, куда генерал привез мою супругу с детьми. Оттуда он сопроводил нас до корабля, отплывавшего прямиком в Америку.

Максимилиан Факторович числился главным специалистом императорского двора по косметике. Чего еще не хватало молодому парню?

Свободы. Справедливости ради подчеркну: на службу к Николаю II я попал не с улицы. К тому времени я уже успел отслужить в русской армии, поработать помощником гримера Большого, открыть собственный магазин с париками и косметикой ручной работы, переехать в Петербург по приглашению местного оперного театра. Там гримировал актеров, и однажды мою работу заметил царь. Я был в восторге, пока не понял, что это золотая клетка. Я целыми днями консультировал членов царской семьи и всех приближенных. Женился тайно, рождение первых трех детей тоже скрывал. Последней каплей стала нарастающая в империи волна антисемитизма.

В свои неполные двадцать пять вы работали и гримером, и парикмахером, и косметологом. Когда успели освоить все эти навыки?

Я трудился с самого детства и везде, где только мог, учился новому. Мой отец, простой рабочий, устроил меня продавать апельсины в фойе театра в родной Лодзи. Спустя год я уже помогал фармацевту — так выучил основные законы химии. В 13 лет был ассистентом парикмахера, в 14 переехал из Польши в Москву. Дальше вы знаете.

Вернемся к эмиграции. Чтобы махнуть за океан, нужны деньги?

Помилуйте, я же работал на царя. За несколько лет удалось скопить ни много ни мало 40 000 долларов. Помню как вчера: 25 февраля 1904 года мы с женой Эстер и тремя детьми сошли с корабля на острове Эллис. Там мне помогли сменить документы. Под именем Макс Фактор я направился в Сент-Луис, где меня ждал брат, он занимался подготовкой Всемирной выставки. Сбережений хватило на открытие ларька с румянами и кремами. Торговал полгода, пока длилась выставка.

И сразу переехали в Голливуд?

Ну, не сразу. Эстер умерла спустя два года, оставив меня с четырьмя детьми. Потом я успел дважды жениться и один раз развестись. Вместе с последней супругой Дженни мы переехали в Лос-Анджелес. На оставшиеся деньги открыл там магазин париков и косметики.

Много клиентов нашли?

Настоящая востребованность пришла, когда я обосновался в киноиндустрии. Мало кто знает, что знаменитый платиновый блонд Джин Харлоу — дело моих рук. Как и искусственные ресницы Филлис Хейвер, комедийной актрисы, которой хотелось сыграть женщину-вамп. Я также высветлил кожу актеру Рудольфу Валентино, чем помог ему избавиться от амплуа темнокожего злодея.

А еще для съемок оригинального фильма «Бен-Гур» вам заказали 2000 литров темного тонального крема. Зачем так много?

Там нужно было, наоборот, сделать лица и тела актеров чуть темнее. Вы поинтересовались с таким удивлением, будто в ваше время темных оттенков косметики не существует.

Они есть, но используются только темнокожими людьми. Если ими намажутся белые, тогда это называется black face. И порицается.

Хм, интересно. Раньше на такое не обращали внимания. Особенно гримеры. Мы просто обслуживали киноиндустрию. Техника постоянно шла вперед. Сначала вместо подсветки использовали угольные дуговые лампы. Позднее из-за сильного шипения их заменили вольфрамовым освещением. Сменилась и пленка. Лица на ней стали казаться темнее, приходилось высветлять кожу гримом. С появлением цветного кино я вообще был вынужден перевыпустить линейку Max Factor Movie Cosmetics — цвет заметно подчеркивал текстуру кожи.

За 100 лет мир сильно поменялся. И самые выдающиеся ваши достижения теперь считают сомнительными.

То же самое я думал про голливудский грим начала XX века. Его смешивали из сала, муки, кольдкрема и красного перца. А чтобы выглядеть еще свежее, использовали — ни за что не угадаете — тертый кирпич с вазелином. Хотя благодаря несовершенству той технологии я и попал в кино. Когда изготовил продукты, сглаживающие недостатки, а не подчеркивающие их.

К слову, о недостатках. Сейчас женщины считают их особенностями. И ваш устрашающего вида прибор кажется нелепым. Как он там назывался…

Речь про микрометр? Я создал его в помощь гримерам, которым приходилось попотеть, чтобы на крупных планах актеры выглядели прилично. С помощью него мейкап-артисты отмеряли, насколько черты лица отклоняются от стандартов, и корректировали их косметикой. Не верю, что в вашем времени внешность никого не заботит.

Не так, как раньше. Хотя еще остались девушки, которые наносят румяна по линейке. Они ведут блоги.

Блоги?!

Это как если бы у вас был собственный журнал.

Будь у меня такая привилегия, я бы рекламировал свою косметику еще активнее.

Примерно тем блогеры и занимаются. Иногда бесплатно — за подарочки.

Какой сюрприз! Я давал много рекламы в журналах. Вместо картинок по договору с киностудиями использовал крупные планы из фильмов. Актрисам платил за появление по 1 доллару. А мог, оказывается, просто подарить пудру и забыть.

Кстати, блоги ведут еще и мужчины, которые красятся.

Ха-ха! Дорогая, меня таким не напугаешь. Я постоянно работал с Чарли Чаплином и Бастером Китоном. И вообще, передайте своим блогерам, что слово «макияж» перестало быть ругательным благодаря мне. До 1920-х годов женщин осуждали даже за помаду. Положение вещей изменил я.

Фото: www.maxfactor.com (3); Gamma-Keystone via Getty Images (1)