Платья, поклонники, забвение. Странные и сложные судьбы звезд советского подиума
В 1945 году советский Общероссийский дом моделей одежды (ОДМО) провел первый открытый показ одежды. Директором ОДМО была тогда Надежда Макарова.
Она была родственницей легендарной Надежды Петровны Ламановой, которая до революции одевала императрицу. И это она придумала то знаменитое клетчатое пальто прямого силуэта, а после шила авангардные наряды Лиле Брик и другим светским звездам молодой советской республики.
Под руководством Макаровой в ОДМО работали отличные модельеры, которым не меньше, чем их западным коллегам, хотелось придумывать одежду для веселой негероической жизни. Они создавали наряды, в которых хотелось танцевать, ходить в университет и на свидания, наряды для красоты, а не для рекордов и подвигов.
Чтобы удешевить производство, конструкторы на швейных фабриках сильно упрощали и ухудшали эти модели, поэтому женщины старались заполучить выкройки и шили модные наряды сами. Вместе с новой советской модой рождались первые советские показы, проходившие в ГУМе, Доме кино, Колонном зале Дома Союзов на ВДНХ.
Манекенщицы — официально их профессия называлась «демонстраторы одежды» — ходили по подиуму, а искусствоведы в микрофон рассказывали, как устроено платье или костюм, какие модные тенденции они выражают. Типичный модный советский показ мы могли видеть в «Бриллиантовой руке», там «демонстратора одежды» играл Андрей Миронов: «Легким движением руки брюки превращаются в элегантные шорты!»
Первое время профессия манекенщицы считалась непрестижной. За работу на подиуме платили как дворникам, максимальная зарплата не превышала 76 рублей, одежду девушкам не отдавали. В 40-е и начале 50-х демонстрировать одежду шли бывшие балерины или актрисы, которые считали, что их время в профессии кончилось и теперь можно заняться чем-то малооплачиваемым, но не сложным.
В оттепель многое поменялось, включая отношение к профессии «демонстратора одежды». Манекенщицы стали кем-то вроде актрис: знаменитыми, красивыми, с интересными жизнями. Они ездили за границу, знакомились с яркими людьми, у них были классные поклонники. Лучшие из них золотыми буквами вписали свои имена в историю моды.
Валентина Яшина
Валя была настоящей московской звездой. Все знали, что по ее меркам шили костюмы для Валентины Терешковой, что она встречалась с молодым, но очень перспективным эстрадным певцом Иосифом Кобзоном. Говорили, что ее настоящий отец — швед. Валя приехала из Прибалтики, а эта часть СССР казалась загадочной и как будто бы чуть-чуть заграничной.
Все это было правдой. В Риге Валентина пела в театре оперетты, но потом в ее жизни началась какая-то ерунда: бывает, что одна дичь тянет за собой другую, а ты ничего не можешь сделать, просто сидишь и смотришь, как все летит под откос. В итоге Валя развелась с мужем, взяла ребенка и переехала в Москву.
В столичных музыкальных театрах ролей для нее не нашлось, но в Общесоюзный дом моделей утонченную блондинку взяли сразу. Это было начало 50-х, в моду входила западная красота, и Валентина с первых дней стала одной из самых востребованных манекенщиц.
Потом она говорила, что в ОДМО впервые почувствовала себя на своем месте, что эта работа ее раскрепостила, позволила быть собой. Валя участвовала в каждом показе и часто ездила в заграничные командировки. Там платили 5 долларов в день. Девушки экономили на еде и умудрялась купить то одежду, то косметику. Валентина обожала свою работу и выходила на подиум до 65 лет, до 1991 года.
Личная жизнь у Вали тоже сложилась удачно. Она вышла замуж за известного и успешного иллюстратора Николая Малахова. Николай ее любил, писал работы с названием «Портрет жены». Сказка кончилась, когда он умер, а Валентина потеряла его наследство. Ей приходилось даже мыть подъезды, чтобы как-то прожить. Умерла она на даче в полном одиночестве.
Регина Збарская
Судьба выдала Регине Колесниковой яркую, обжигающую красоту — за границей ее будут называть советской Софи Лорен. Она легко поступила на экономический факультет ВГИК и собиралась стать «руководителем в сфере кино» (аналог продюсера). Потом на какой-то тусовке она познакомилась с «красной королевой» Верой Араловой, легендой советского дизайна, той самой женщиной, которая придумала сапоги на молнии.
В 1961 году на Международной торгово-промышленной выставке в Париже все приходили в советский павильон посмотреть не на советские тракторы, а на одежду, которую показывали лучшие советские манекенщицы, среди которых Регина была самой яркой звездой.
Специально для нее художница Татьяна Осьмеркина сшила к Фестивалю моды в 1967 году платье «Россия». Худсовет решил, что Регина для этого платья выглядит слишком западно, как какая-то француженка или итальянка, поэтому за границей «Россию» показывала другая манекенщица, Мила Романовская. Но в СССР на обложке журнала мод в этом платье красовалась Регина.
Ее личность была как будто нарисована пунктиром, в ней оставались непонятные пробелы. Только у Регины всегда были деньги на дорогую одежду и любую косметику, только ей разрешали свободно, без сопровождающих, гулять в заграничных поездках, только ей прощали капризы и плохой характер. Влиятельный любовник? Сотрудничество с КГБ? Никто этого так и не узнал.
А она как будто бы не жила, а пела песенку: легко, беззаботно и весело. Потом познакомилась со Львом Збарским, плейбоем, тусовщиком, талантливым художником, сыном биохимика, который бальзамировал тело Ленина. Регина вышла за него замуж, и 7 лет они считались одной из самых красивых пар Москвы.
Но 7 лет для Збарского было слишком много. Он полюбил Марианну Вертинскую, потом женился на Людмиле Максаковой — забыл Регину и жил, окруженный яркими людьми, осыпанный почестями, с мастерской в центре Москвы и дачей в Серебряном Бору.
Регина его так и не забыла. После развода она бросила карьеру манекенщицы и начала медленно погружаться в пучину депрессии. В 1972 году Збарский эмигрировал в Израиль, потом в Америку, а Регина попыталась покончить с собой, потому что поняла, что никогда больше его не увидит.
Она долго лечилась, приходила в себя, безуспешно пыталась вернуться на подиум. Потом в ее жизни были другие плохие события и другие не те мужчины. Регина пила жуткие советские лекарства от душевной боли, неохотно общалась с людьми, а когда в 1982 году старый друг, модельер Вячеслав Зайцев, предложил ей вернуться на подиум, она даже не стала его слушать (но модельер все равно поддерживал ее до конца жизни, давая работу). Ее история окончилась в 1987 году — последняя попытка суицида оказалась успешной.
Мила Романовская
Милу все считали главной конкуренткой Регины Збарской. Регина вела себя как примадонна со сложным райдером, а у Романовской был очень хороший характер. Это была настоящая Золушка: милая, приветливая, скромная, всегда готовая всем помочь.
У Милы не было ни одного симптома звездной болезни, и откуда бы? Она выросла в простой ленинградской семье, окончила электромеханическое училище. Однажды не смогла отказать подруге-манекенщице и подменила ее на модном показе. Так началась ее карьера.
Какое-то время Мила работала в Ленинграде, вышла замуж и родила ребенка. Ей очень хотелось попасть в ОДМО, они с мужем переехали в Москву. В ОДМО Милу не брали, муж психовал, что у нее ничего не получается, постоянно критиковал и демонстрировал разочарование.
Мила старалась изо всех сил, подрабатывала, занималась ребенком и пыталась заслужить хорошее отношение мужа. Кажется, что у этой истории не было ни одного шанса на хеппи-энд, но все и правда получилось как в сказке про Золушку.
В итоге Милу все же взяли на работу в Общероссийский дом моделей, а потом худсовет решил, что платье «Россия» за границей будет показывать она, и так скромная девушка стала звездой.
Журнал Look устроил Миле фотосессию в легендарном платье в Успенском соборе. Она решительно развелась с мужем. За ней начали ухаживать прекрасные мужчины, по слухам, у Милы был роман с Андреем Мироновым. Вышла замуж за художника Андрея Купермана и уехала с ним в Израиль, а потом в Великобританию, была там востребована, много снималась и хорошо зарабатывала.
Со вторым мужем она тоже разошлась, жила самостоятельно и независимо. Однажды ее место в самолете продали еще одному человеку, поэтому Милу посадили в бизнес-класс, рядом с очень хорошим человеком и успешным предпринимателем Дагласом Эдвардсом. Он оказался тем самым принцем для Золушки: заботливым и любящим. Дальше в ее жизни были только безумная любовь и безбрежное счастье.
Лека Миронова
На всех старых фотках Лека Миронова поражает какой-то марсианской лучезарностью. Ее сравнивали с Одри Хепберн, и не зря — казалось, что место этой девушки на завтраке у Тиффани. Даже ее полное имя, Леокадия, было особенным, других знакомых Леокадий ни у кого не было.
Лека училась в архитектурном, но у нее возникли проблемы со зрением, несовместимые с будущей профессией. Кто-то из педагогов посоветовал: попробуй себя моделью, ты же можешь позировать художникам, или поезжай в город Бабушкин на экспериментально-техническую швейную фабрику, там работают молодые выпускники Московского текстильного института, они ищут демонстраторов одежды.
Лека поехала, а вскоре познакомилась там с молодым Вячеславом Зайцевым. Девушка стояла у окна, Зайцев зашел и сразу сказал: «Будь моей манекенщицей!» Лека стала его первой и самой любимой моделью. Оказалось, что у них одинаковые взгляды на моду и красоту. В 1963 году Зайцев представил первую коллекцию в спортивном комплексе «Крылья Советов».
Был успех, триумф, западные СМИ с восторгом писали об этом советском шоу. Американские журналисты сняли документалку «Три звезды Советского Союза»: первой звездой была Майя Плисецкая, второй — чемпион СССР по легкой атлетике Валерий Брумель, третьей — Лека Миронова. Зайцева и его самую интересную его модель, Леку, пригласили работать в ОДМО.
Лека считала, что ей просто повезло с красотой. Она никогда не сидела на диетах и особо за собой не следила. В юности один парень сказал ей не стесняться высокого роста и не сутулиться («Тогда вы будете красавицей»), Лека следовала этому правилу всю жизнь. Ее бьюти-рутина была по-советски странной: уход за лицом — детский крем, уход за волосами — красное вино (ополаскивала после мытья). И все равно она была самой красивой.
Леку постоянно приглашали сотрудничать западные агентства, но она была невыездной. Она первой стала говорить о сексуальных домогательствах и других проблемах модной индустрии. Была в ее жизни какая-то темная история с крупным партийным функционером.
«Вызывали, объясняли, что согласиться — в моих интересах, что я „должна“. А когда я ответила, что никому ничего не должна, мне пригрозили: „Ты пожалеешь, тебя уничтожат“», — вспоминала модель. После этой истории она полтора года сидела без работы, а потом с трудом устроилась в Дом моделей в Химках. И ходила там по подиуму 20 лет, лучезарно улыбаясь, — она ничего не потеряла, потому что не потеряла себя.
Фото: soviet-art.ru