Как принять бесплодие? Честный разговор о том, что обычно скрывают

Каждый выпуск подкаста Flacon Magazine «Нестыдный вопрос» — это ответ на вопрос, который многие стесняются задать врачам, близким, даже самим себе. Ведущая подкаста, главный редактор Flacon Magazine Стася Соколова, задает этот вопрос своим гостям — врачам доказательной медицины, экспертам и просто людям, которые нашли ответ на этот вопрос. Наша цель — быть здоровыми и счастливыми, и, значит, никаких тайн о теле и душе быть не должно.

Тема 16-го выпуска — бесплодие. Мы предлагаем поговорить о том, что чувствует женщина, впервые услышавшая этот диагноз от врача. Героиня выпуска — Мария Лобанова, журналистка, хозяйка пиар-агентства Lobanov PR, — честно рассказывает о своих чувствах и планах.

Читайте расшифровку этой беседы, чтобы узнать:

• почему женщина чувствует себя неполноценной, ненужной, бессмысленной, когда слышит такой диагноз;
• как женщинам разрешили жить как мужчинам;
• о том, почему важно заморозить яйцеклетки в 30 лет, чтобы потом родить в 40\+;
• как нам навредили чудесные истории звезд.

Выпуск 16. Как принять бесплодие? Честный разговор о стереотипах, страхах, далее везде

Чтобы послушать подкаст прямо тут, нажмите кнопку Play.

Стася Соколова

Главный редактор Flacon Magazine

Мария Лобанова

Журналистка, хозяйка пиар-агентства Lobanov PR

Стася Соколова: Нестыдный вопрос, о котором мы хотим поговорить сегодня, звучит так: как принять диагноз бесплодие и как с ним жить? У меня есть своя история на эту тему, но начнем с Маши. Не так давно Маша написала колонку для журнала Tatler, в которой рассказала историю своей жизни, чем вызвала большую волну обсуждений. Вкратце история звучит так: ноль детей, два брака, один развод, движение от чайлдфри к чайлдлесс и обратно. Маша, скажи, при каких обстоятельствах ты услышала этот диагноз и как ты его восприняла?

Мария Лобанова: Сперва расскажу предысторию той самой колонки. Я поддерживаю пару благотворительных организаций, и как-то ко мне обратилась одна из них — она помогает детям без родителей — с просьбой поддержать их постом в Facebook. И я думаю: господи, это же такая скукотища! Сейчас я напишу: «Люди, помогите детям!», — и никто этот пост читать не будет, никому он не нужен. Надо что-то такое написать, чтобы люди сразу обратили внимание! И вот я пишу: «Я бесплодна, но могу помочь другим детям». И у меня просто взрывается Facebook, люди начинают истерически мне писать. Одни свои слезы рассказывают: «Я страдаю бесплодием уже много лет! Я попробовала то, попробовала это». Другие, наоборот, пытаются поддержать: «Маша, не отчаивайся! Все будет хорошо! Ты справишься!» Но главная же мысль всех сообщений была на самом деле такая: «Маша, какая ты смелая, что об этом говоришь!» А у меня вообще-то и мысли не было быть смелой, я просто хотела написать что-то, что привлечет внимание, и не нашла ничего умнее, чем рассказать об этой истории. В итоге пост прочитала на тот момент главный редактор Tatler Ксения Соловьева и сказала: «Маша, нам нужна такая колонка, потому что действительно на эту тему никто не хочет говорить».

У меня довольно сложные отношения с деторождением. Где-то в душе я всегда была бездетна. Это некая психологическая вещь, связанная, может быть, с тем, что я нелюбимый ребенок, а может быть, с первым мужем. Он мне всегда говорил, что дети — это не оправдание существования женщины. У него была позиция, что женщина должна делать что-то еще, кроме рождения ребенка. И мне эта мысль очень подходила, ведь я с ранней юности была отчаянной карьеристкой. И поэтому я долгое время была чайлдфри. В миру я известна как человек, который придумал журнал Sex and the City, который потом стал SNC. И этот проект отчасти стал моим ребенком. Как раз перед тем, как стать главным редактором, я во второй раз вышла замуж, я помню, как очень боялась забеременеть. Я думала: «Боже, я не вытяну двух детей одновременно — и журнал, и ребенка». К тому же мне казалось, что я делаю что-то важное. Вся концепция SNC строилась на истории нового поколения тридцатилетних женщин, которые пока не вышли замуж и не очень понимают, как с этим справляться. Что все изменилось, что в 30 лет ты только начинаешь думать, хочешь ли ты выходить замуж или нет, ты только начинаешь карьеру, что, как раньше, на тебе крест не ставят. Мы аппелировали к этому новому поколению, и это вызвало очень большой отклик по стране. И я очень боялась упустить это и променять все это на ребенка, который на тот момент не казался мне таким важным.

В колонке я как раз описываю тот момент, когда я ушла из журнала и осталась один на один с собой: я поняла, что мне уже 40 и мне нужно что-то с этим делать. Тогда мы вместе с мужем решили переехать жить за город, завели собаку, чтобы понять, какими мы будем родителями, и начали пробовать беременеть. В тот момент у меня было такое состояние, будто я как бы соблаговолила, соизволила пойти навстречу. Ладно, так и быть, я рожу ребенка! И конечно, это была страшная оплеуха от Бога, когда в этот момент врачи сказали мне, что у меня непроходимые трубы и я не могу сама забеременеть. Для меня это было такое недоумение и обида: «Почему я? Почему Бог со мной так решил поступить? Что со мной не так? Почему у меня такой физический недостаток?» Это был болезненный и довольно тяжелый момент. Тогда я довольно трагично все восприняла. Это было некое признание моей нефункциональности.

Потом у нас были попытки ЭКО — неудачные. И это было еще одно оскорбление, которое я уже не знала, как сносить. Закончилось дело тем, что мы оба сдались.

Сейчас я действительно приняла свое бесплодие, хотя у меня появляется иногда желание взять опекунство над каким-то ребенком, у меня есть некая потребность. При этом мне стало легко говорить о том, что я бесплодна, и это не стало какой-то драмой.

О том, как принять бесплодие

Стася: Знаешь, у меня была такая ситуация в жизни: мне 33 года, и мне ставят диагноз бесплодие, вызванное эндометриозом второй степени. Сценарий, который мне предлагался, — это суррогатное материнство. У меня был огромный шок по двум моментам. Сперва от того, что я не знала, что репродуктивная система женщины может так легко поломаться. То есть у меня до этого не было каких-то отягчающих обстоятельств, кроме эндометриоза, который я потом начала исследовать и который оказался тихим ползучим гадом, который никак себя не проявляет, но убивает репродуктивную систему. А потом меня поразила моя реакция. Меня поразило, что я, современная женщина, совершенно не патриархальная, с совершенно, как мне кажется, другими установками, — в этот момент перестала представлять для себя ценность. Я потеряла самое главное, что у меня есть, и как я теперь буду жить? Я начала задавать себе вопросы: а как же тогда живут женщины в менопаузе? Неужели у них всех тогда траур, драма и черная одежда? Я начала задавать себе вопросы, пытаться понять, откуда у меня такая реакция. У тебя были такие чувства и мысли?

Мария: Это все-таки, конечно, наслоение всех тех настроек, которые накладывает общество на женщину на протяжении многих веков. От этого невозможно сразу отделаться никаким образом. Хотя мы и живем в сильно изменившемся мире. С одной стороны, мы сталкиваемся с тем, что огромное количество женщин страдает бесплодием, и этот процент растет. С другой стороны, и качество медицины тоже растет. А еще одна сторона вопроса — это то, что женщины вознамерились спорить с Богом в таком вопросе как возраст, и многие стали рожать после 45 лет. Причем даже сами, не говоря уже о суррогатном материнстве, которое тоже стало довольно распространено.

Конечно, когда женщина мечтает с самого детства стать матерью, и ее воспитывают как будущую мать, внушают, что весь смысл ее жизни в материнстве, и она получает такой диагноз, это довольно болезненная история. Это крушение всей твоей внутренней системы. Когда женщина вроде меня, карьеристка, феминистка и далее по списку, и она все равно попадает в эту патриархальную ловушку, конечно, это немного по-другому. Да, это был очень болезненный опыт, когда я с этим столкнулась, при этом я считаю, что мы сегодня так воспитаны, что мы все борцы. Каждый борется за то, во что он верит и что хочет сделать. И в этом контексте я понимаю, что на самом деле преград нет: даже если женщина бесплодна, она найдет возможность стать матерью. Но я считаю, что не надо становиться сумасшедшими, бросать все и думать только об одном. Это должно быть спокойное и уверенное желание. Я начала об этом думать несколько лет назад. Будучи девушкой, которой за 40, я увлеклась спортом, и это был очень интересный опыт. Я никогда свое тело не запускала, но то, что произошло пару лет назад, действительно было очень впечатляющим. На каком-то этапе я подумала, что мне уже за 40, я начну полнеть, буду менее физически активна, и это нормально. И я действительно начала полнеть. Тем более у меня в роду все женщины были довольно крепкие. Но вдруг я опомнилась и подумала: «Какого черта?» У меня случился какой-то переворот в сознании, я начала заниматься спортом, и выяснилось совершенно неожиданно, что тело способно на невероятно многое. И вот у меня сейчас гораздо более прокачанное тело, чем было когда-либо в жизни. При этом я очень благодарна своему телу, потому что оно оказалось очень хорошо приспособлено для спорта. У меня нет никаких травм, больных коленей, поясницы, позвоночников, у меня все работает. Я сейчас как раз думаю о другом, как сделать так, чтобы эта музыка длилась вечно, чтобы и в 80 я могла делать чертов шпагат.

Так вот, когда ты берешь свое тело под контроль, когда начинаешь владеть им и своим духом, у тебя возникает ощущение, что ты держишь ситуацию под контролем. И в этот момент тебе кажется, что в принципе ты можешь своим телом все, в том числе родить ребенка. В этом смысле мой организм совершенно удивительный. Я регулярно хожу к гинекологам, и они мне говорят: «Зря вы не пытаетесь еще, потому что у вас все внутренние механизмы отлично функционируют, и такое количество яйцеклеток, которые готовы к оплодотворению, мы не встречаем у гораздо более молодых женщин». Ух ты! Аппарат еще крутится!

Я о том, что это очень во многом твое внутреннее состояние. Ты можешь рыдать, что бесплодна, как ужасно, меня обделили, я в этой лотерее не выиграла. Эти мысли всем придут в голову, это нормально. Ненормально — сидеть в них очень долго и пытаться сыграть в состояние жертвы: «Я такая несчастная, вот вам хорошо, а мне нет!»

Между нами, я ужасно боюсь иметь детей, боюсь ответственности, боюсь не справиться. Как у многих современных женщин, у меня полно страхов. И конечно, я очень завидую людям, которые бесстрашно и уверенно бросаются в материнство. Это одна сторона медали. Другая сторона медали — это то, что я борец по натуре, я не сдаюсь. Я сразу после того, как получила свой диагноз, пошла делать ЭКО. Да, на каком-то этапе я с этими ЭКО завязала.

Я думаю, что это также психологическая проблема внутреннего эго. Я слишком сильно ушла в обиду на Бога. Я даже попыталась, а он все равно не дает. Этот момент — это преувеличенное чувство собственной важности. Конечно, было болезненно. У меня было три попытки, ты приходишь, настраиваешься, что будешь беременна, и ты просто через месяц ни хрена не беременна. Опять же, я завязала, потому что это было мое внутреннее состояние на тот момент. Я в этом контексте верю, что все приходит к тем, кто ждет, все приходит вовремя. В моем случае это не показатель, но я всегда отношусь с большим уважением к тем, кто не сдается.

О новом поколении женщин

Стася: Для меня тема нашего выпуска «Как принять бесплодие?» раскладывается на две составляющие. Первая — принимать бесплодие нельзя и надо бороться. Мы знаем много историй, и есть книжка Инны Денисовой, которую я несколько раз уже упоминала и в которой описаны совершенно разные истории. Вторая — мне важно поговорить о том, как не ставить на себе крест, как жить счастливо, как сделать так, чтобы это не стало каким-то ужасным открытием про себя, чтобы ты всю свою жизнь этим камнем — я бесплодна — не придавила. Маша, ты упомянула журнал Sex and the City. Это же был такой переломный момент в социуме, по сути женщинам разрешили жить как мужчинам. В 30 лет они делали карьеру, занимались сексом, не хотели беременеть, и это было такое социальное явление, и мы рады, что это произошло, все здорово. Именно в этот момент усилилась проблема, что женщины не знают, как работает их тело. Мы не знаем, что мы с мужчинами не равны в смысле дедлайна, у них дедлайна нет.

Мария: Но тут есть другая проблема. Женщины в большинстве случаев заботятся о своем физическом и ментальном здоровье, а мужчины — нет. Существует огромная проблема с мужским бесплодием. Я об этом много говорила, когда делала журнал. Одно из моих личных открытий, которым я была рада поделиться, что, когда я развелась и в 30 лет начала искать новую судьбу, я с удивлением обнаружила, что то количество тараканов, которое есть у меня и в головах моих подруг, несравнимо с тем количеством тараканов, которое есть у мужчин, с которыми мы хотели встречаться.

И это, собственно говоря, самое большое счастье. И в этом, наверное, заключается та история, о которой все мечтают. Поколение женщин Sex and the City — это поколение женщин, которые не захотели рожать. Другой вопрос, что мы, будучи первыми такими женщинами, первыми обнаружили и другую сторону медали. С одной стороны, у меня осталось много подруг, которые так и не вышли замуж, и я не до конца уверена, что они действительно никогда не хотели выйти замуж. Другой вопрос в том, что многие подруги бездетны, и я не очень чувствую себя в этом смысле выкинутой из социума. Следующее поколение будет еще менее выкинуто из социума, потому что с каждым годом женщин с детьми становится все меньше и дети занимают меньшее количество социальной жизни. Это тоже своего рода лакмусовая бумажка, потому что мы иногда боремся за права детей в ресторанах, кафе, музеях и прочих местах, но мы боремся за них именно потому, что их очень мало. Мы живем в довольно недетском обществе, и в этом смысле женщина, которая не имеет детей, довольно хорошо себя чувствует, потому что у нее полно друзей, с которыми она проводит время. Нет такого, как раньше. Вы понимаете, что если женщина одинокая 30 лет назад в 30–40 лет, то она просто вынуждена сидеть дома одна или все время сидеть в гостях у своих женатых друзей с большим количеством детей и все время чувствовать себя неким изгоем. Сейчас все чаще изгоями становятся родители с детьми, потому что у них свои отдельные развлечения, а город построен по принципу того, что мы все одиноки. Это, к сожалению, реальность современной жизни.

Если она хочет быть великим кулинаром, она будет великим кулинаром. Если она хочет быть великим бизнесменом, она будет великим бизнесменом, и сегодня нас не остановить. И это очень круто, это классное состояние.

Я считаю, что если женщина рыдает, что она бесплодна и это закончило ее жизнь, это говорит о том, что она не реализована больше нигде. И это в сегодняшней ситуации довольно обидно. В какой-то момент у меня была такая мысль: что же Бог такое придумал для меня, что он лишил меня материнства? И в этом контексте это некий карт-бланш. Он мне сказал: «Хорошо, ты не будешь матерью, значит, тебе надо стараться в чем-то еще». И тогда это говорит о том, что я не хуже, я просто другая, я должна добиться чего-то другого. У меня нет оправдания, когда я могу сказать: «Ребят, у меня дети замечательные!» Значит, я должна постараться в чем-то еще, и это не делает меня хуже или лучше, это делает меня другой. Условно говоря, вы никогда не скажете: «Блондинки лучше, чем брюнетки». Можно, конечно, но это очень условно. То же самое происходит с вами, вы можете быть прекрасными личностями, ужасными личностями, можете быть очень интересными, творчески наполненными людьми, а можете быть скучными, унылыми. Но при этом бесплодна ты или нет — какая разница?

О заморозке яйцеклеток

Стася: Маша, мы с тобой были на бьюти-завтраке одной клиники, и в разговоре с главным врачом стало в очередной раз ясно, что есть возраст, после которого яйцеклетки становятся определенно хуже. Их становится меньше, и до этого возраста надо не то чтобы забеременеть, а нужно сильно заранее эти яйцеклетки заморозить, если ты не собираешься рожать в 25. И если бы мне об этом сказали в 25 лет, я бы очень удивилась, у меня не было ни малейшего представления о том, что есть какой-то возраст, когда они уже портятся. Насколько ты вообще была в курсе этой информации?

Мария: Мне сказали о заморозке яйцеклеток уже после неудачной попытки ЭКО. Мне это казалось тогда не особенно актуальным, о чем я сейчас, спустя несколько лет, жалею, потому что нахожусь в возрасте, когда мои яйцеклетки уже не в такой отличной форме. Мы все меняемся с поколениями, меняется наше мировоззрение, и я думаю, что задача современных журналистов — рассказать новому поколению, как работает женское тело. Многие вещи, которые мы сегодня воспринимаем как должное, вчера были для всех новинкой. Я даже помню те времена, когда люди не знали, что такое прокладки, поэтому реклама по телевизору: «Я открыла для себя прокладки такие-то» — звучала как «Бог мой! Я тоже пойду открою, это что-то новенькое, я такое в жизни не видела». Ну а сегодня даже смешно об этом говорить.

Стася: Сегодня у нас уже менструальные чаши! Как думаешь, надо преподавать все это в школе?

Мария: Я не знаю, что надо преподавать в школе. Да, в каком-то возрасте мне рассказали, что есть женская консультация, что туда надо ходить и какие-то другие вещи. Но мне кажется, что все это не столько школьная история, сколько часть медицинского образования, которое должно быть в жизни каждой девочки. Я думаю, что это должно доноситься через гинеколога.

О звездах, родивших после 45 лет

Стася: Мне кажется, что огромный вред в каком-то смысле нанесли женщинам истории, которые в том числе я, как журналистка, как редактор, публиковала. Истории о том, как знаменитости рожают в 45 и 50 лет. Потому что эти истории выглядят как истории успеха, как истории о том, что мы всесильны и возраст не имеет конечности. Почему? Потому что эти истории никогда не рассказывают о том, что за всем этим стоит. Никогда в этой статье не уточняется, как все-таки Хлоя Севиньи родила в 45. Она заморозила свои яйцеклетки или это было ЭКО? Джанет Джексон родила в 50 лет, но нигде не было написано, сколько у нее было выкидышей, сколько это ей стоило. Никогда не рассказывается история за кадром. Мне кажется, что эти истории вредят, потому что тем самым мы вводим в заблуждение женщин, будто ограничений нет.

Мария: Я бы сказала, что это палка о двух концах. С одной стороны, действительно, вопросы есть. С другой стороны, я думаю, что эти истории настолько впечатляющие, что не до всего остального. Сам факт того, что это в принципе возможно, уже достаточно вдохновляющий. Например, когда десять лет назад я шла к гинекологам и говорила: «Я хочу детей», — мне говорили: «Женщина, вы вообще о чем раньше думали-то? Вы посмотрите, сколько вам лет-то. Вы что пришли-то?» Сегодня же, когда я уже на пороге 50-летия и понимаю, что песок начнет сыпаться с минуты на минуту, прихожу к гинекологу и говорю, что я подумываю о ребенке, врач вместо того, чтобы ржать или плакать над моей судьбой, говорит: «Отлично, все прекрасно, вы в прекрасном состоянии, почему бы и нет». И это, я считаю, огромное психологическое достижение. Потому что в глазах медицинской системы 20-летней давности я должна выглядеть или идиоткой, или изгоем, придя сегодня и сказав, что хочу забеременеть.

Для меня это свидетельство об огромном изменении в советском термине «старородящих», потому что даже этого термина уже нет. Хотя понятно, когда ты за 40 пытаешься родить, ты очевидно старородящая. Но меня не смущает этот термин. Когда мне его произнесли к 30, у меня был шок. Когда мне его произносят в мои 40 с лишним, ну окей, я старая и хочу еще родить. У меня, наоборот, это вызывает безудержное веселье. Поэтому когда мы говорим о том, что Джанет Джексон родила в 50 лет, то мы говорим об этом как о некой надежде и о необычном опыте. С другой стороны, эти новости приходят все чаще и чаще, и мы перестаем относиться к этому как к особенному. И тогда уже мы начинаем вкапываться, как это происходит и что для этого нужно сделать, — и это естественный процесс, к которому женщины приходят. И тогда появляются мысли: «Окей, мне 30 лет, я не знаю, что со мной будет в жизни дальше, но хорошо, что вы мне об этом рассказали, теперь я буду думать. Я подумаю и, может быть, действительно заморожу свои яйцеклетки, и потом мне будет 50, я встречу миллионера и, как Джанет, рожу себе на здоровье». Хороший план!

Стася: В общем, именно это мы с Машей вам и предлагаем, дорогие слушатели! Если вам 30 лет, узнайте расценки на заморозку яйцеклеток и сделайте это. Это дико важная история.

Мария: Да, друзья, главное верить, что ваше все равно к вам придет.

Подписывайтесь на подкаст Flacon Magazine в любой программе, где слушаете подкасты.