«Я была бесконечно что-то должна маме». Как детство влияет на нашу взрослую жизнь
Родитель может опираться лишь на свой опыт, поэтому, чтобы заметить и принять тот факт, что его ребенок — это другой человек, который проживает собственную жизнь, не похожую на родительскую, ему требуется колоссальная работа.
Если в детстве формой отношений ребенка с родителями было слияние, то во взрослом возрасте ему может быть сложно понять, кто он и чего на самом деле хочет, так как у него не было возможности спокойно это изучить и сформулировать — в таких семьях стремление к индивидуальности, как правило, порицается.
Отрывок из книги Веры Якуповой «Шипы родительской любви»
Однако без понимания того, кто вы и что именно для вас важно, вам будет сложно выстроить свою жизнь так, чтобы вам было комфортно и чтобы вы ощущали, что она на самом деле ваша. Именно поэтому изучение собственных личных границ — важный этап психологического взросления.
Если в детстве у вас не было возможности уделить внимание своим границам и потребностям, это можно сделать и во взрослом возрасте. Должна предупредить, что исследование себя, своих ценностей и желаний — непростой процесс, особенно если подходить к нему без тренировки, — иногда он может даже пугать или вызывать желание его максимально избежать.
Тем не менее все трудности можно преодолеть — как бы «накачать» мышцу ощущения своих пределов. Начать лучше с простых шагов, таких как изучение телесных границ.
Упражнение
Насколько удобно вы сейчас сидите? Как ощущают себя ваши спина, ноги, поясница, плечи? Ваш стул, кресло, диван, на котором вы сидите, достаточно комфортные? Одежда, которая сейчас на вас, приятная? Удобная? Она подходит вам по размеру? А по стилю? Вы сегодня ели то, что хотели, или то, что было под рукой? У вас под рукой часто оказываются продукты, которые вы любите и от которых остаются приятные ощущения?
Попробуйте ответить на эти вопросы и обдумать другие бытовые моменты вашей жизни и понять, что в них устроено под вас и ваш комфорт, а что нет, а потом усовершенствуйте быт. Можно постепенно двигаться от самых простых вещей — например, переставить чайник в более удобное для вас место, сменить стул на более комфортный, купить яблоки, которые вы любите, даже если в семье их никто больше не ест.
Затем стоит начать двигаться дальше и определить, сколько личного пространства вам необходимо. Например, сколько времени в день вам хотелось бы побыть в тишине, чтобы восстановиться, какие ваши вещи не стоит использовать другим членам семьи и т. д. Лучше всего постепенно двигаться от простых шагов к более сложным, нащупывая свои границы.
У ребенка нет багажа жизненного опыта, и он только начинает узнавать, как устроен мир, а проводниками для него служат взрослые. Ребенок опирается на те знания и форматы взаимодействия, которые ему предлагают родители, и возможности их критически осмыслять у него нет. Иногда разобраться в том, нормально ли происходящее, бывает сложно и во взрослом возрасте. В этом нам помогает сепарация и примеры других людей.
Мама всегда входила в мою комнату без стука. Я тогда не знала, что это неправильно, — поняла, только когда стала жить отдельно. Было еще много разных трудных моментов, но главное — это замалчивание и недоговаривание. Сейчас мы совсем не близки. Я все время жду от нее какого-то подвоха, поэтому часто проявляю излишнюю агрессию в ответ на любое замечание.
Классическим поведением мамы и ее сестры было чтение моего дневника, который я вела с 8 лет, за чем следовали скандалы и наказания. Я была очень злым подростком и писала много и жестко, хотя на первый взгляд казалась «хорошей девочкой». Мамина сестра после прочтения моего дневника совсем перестала общаться со мной (мне тогда было 15, сейчас 39).
Это произошло, когда мама попала в больницу и мне пришлось некоторое время пожить с ней. Еще они постоянно брали мои личные вещи — их вещи трогать было нельзя, а мои можно всем. Мне кажется, что из-за этого у меня проявлялась склонность к клептомании (я могла взять чужое) и нарушению мелких бытовых правил (иногда мне случалось намазаться чужим кремом в гостях, не спросив, покопаться в шкафу). Эти действия происходили будто на автопилоте — я долгое время даже не замечала этого.
Возможно, родители из этих историй не знали, что такое адекватные личные границы, потому что сами выросли в условиях их тотального отсутствия. Вспомним советские школьные туалеты без дверей, коммунальные квартиры, родовые палаты на 25 человек… А уж о собственной комнате многим вообще можно было лишь мечтать!
Несколько лет назад я помогала коллегам адаптировать британский опросник, посвященный образовательной среде в детских садах, в котором был пункт о наличии пространства для уединения, куда ребенок может на время уйти, чтобы побыть в одиночестве.
Российские детские сады такого уголка не предполагают от слова «совсем» — они, напротив, стремятся к тому, чтобы дети постоянно были на виду — это своеобразная часть наследия коллективистского тоталитарного общества.
В советской культуре отношение к индивидуальному и интимному в целом было крайне сложным, не хватало уважения к потребностям и к личности отдельного человека, поэтому старшему поколению сама идея личных границ кажется необычной и даже странной, а у пожилых родителей порой даже вызывает возмущение и активное сопротивление.
Еще одна опасность постоянного игнорирования личных границ ребенка заключается в том, что в будущем он рискует оказаться в созависимых абьюзивных отношениях, которые строятся как раз на поглощении одним партнером пространства другого (как психологического, так и физического).
Для человека, выросшего в отсутствии уважения к его границам, а также понимания, что для него нормально, а что нет, такой формат будет казаться привычным и вполне нормальным.
Когда я была маленькой, моя мама не соблюдала никакие границы от слова «совсем». Даже сейчас, когда я приезжаю к ней в гости, она может зайти ко мне в туалет, чтобы что-то сказать. Проблем из-за этого было много, в том числе опыт зависимых отношений, в которых я не могла определить свои границы.
Я 4 года состояла в отношениях с довольно агрессивным человеком. Со стороны он казался очень успешным — мы выглядели как идеальная пара. Все развивалось очень быстро, и через полгода мы переехали в классную квартиру, которую он купил, завели собаку, о которой я давно мечтала. Он возил меня в путешествия, покупал одежду, я не работала — казалось бы, сказка, а не жизнь.
Вот только настроение у него менялось по сто раз на дню, и поэтому он часто срывался на меня без повода или из-за каких-то мелочей — к примеру, за то, что на вешалке в коридоре висит слишком много одежды, или за то, что утром я сплю, а не иду с ним на пробежку. Я страдала, но думала, что все еще можно исправить.
Сейчас я понимаю, что человек, осознающий свои границы, уже после первого такого случая сказал бы: «Со мной так нельзя» — и ушел. В итоге моя самооценка упала на дно. Я несколько раз уходила от него и оказывалась у мамы, где было как будто еще хуже, и в итоге возвращалась назад.
Я долго искала свои границы с помощью терапии и разорвать эти отношения окончательно смогла, лишь когда встретила своего будущего мужа. Я тогда была в шоке, что отношения могут быть нормальными, и постоянно ждала, что меня будут критиковать. К счастью, мой муж — совсем не такой человек.
Хочу обратить ваше внимание на то, что в описанных отношениях было много ярости, связанной с тем, что партнер — совсем другой человек и не может читать мысли или, скажем, не хочет утром идти на пробежку.
Созависимые отношения предполагают слияние, растворение границ между партнерами: все твое — мое, а все мое — твое. В массовой культуре это часто описывается как истинная любовь: «мы так похожи, думаем об одном и том же, друг без друга не можем, у нас все общее, мы постоянно вместе» и т. д. — вспомните любую популярную песню о любви.
Однако в реальности каждому члену пары стоит понимать, что партнер может чем-то отличаться, ведь два человека не могут быть одинаковыми во всем, как бы им этого ни хотелось. Когда мы замечаем и принимаем тот факт, что другой человек не похож на нас, это дает нам возможность воспринимать его истинные реакции и потребности, а также выстраивать совместную жизнь в паре на реальных основаниях, а не на фантазиях.
Если вы замечаете, что ваша собственная жизнь, границы и индивидуальность оказываются под запретом, это значит, что ваши отношения рискуют превратиться в абьюзивные. Выбираться из них нелегко — зачастую сделать это удается только с помощью психотерапии, которая помогает сформулировать свои внутренние нормы и сформировать ощущение личных границ, как, к примеру, в случае автора истории выше.
Этот процесс довольно долгий, но абсолютно реальный. Начать нащупывать свои границы можно с помощью следующего упражнения.
Упражнение
«Что для меня приемлемо, а что нет?» — на первый взгляд этот вопрос может показаться пугающим, и вместо ответа вам захочется закрыться или сказать лишь «я не знаю». Тем не менее дать на него ответ станет гораздо проще, если мы будем анализировать свои чувства не с абстрактной точки зрения «что такое хорошо, а что такое плохо», а с опорой на свои конкретные реакции.
В предыдущей главе мы говорили об эмоциях и о том, что они помогают нам ориентироваться в окружающей среде и своих потребностях. Также эмоции очень нужны нам для ощущения собственных границ: они будут подсказывать нам верное направление, как своеобразный компас.
Если вам грустно или вы злитесь, вероятно, с вами происходит то, что не соответствует вашим интересам. Скорее всего, в детстве взрослые реагировали на проявление ваших эмоций безразличием либо, наоборот, обвиняли вас в этом: «Как ты можешь проявлять недовольство? Мы же все для тебя делаем». Такой опыт может заставлять вас по привычке пытаться переделывать ваши ощущения и убеждать себя в том, что вы не задеты и все нормально.
Я предлагаю вам разобраться, как этот механизм работает, и постепенно отказаться от уговаривания себя и подавления своих эмоций. Постарайтесь постепенно разрешить себе чувствовать, что с вами происходит в связи со словами и поступками других людей. Возможно, у вас не сразу получится отстоять свои интересы или изменить сложившиеся условия, сделав их комфортными, но это не страшно — для начала ставить перед собой такую задачу не стоит.
Главное — не игнорировать свои ощущения и замечать стоящие за ними потребности. К примеру: «Я не хочу ехать в гости к родителям, потому что мне там некомфортно и их шутки меня задевают, а сил на конфронтацию у меня сейчас нет». Если взрослый ведет себя непредсказуемо, среда будет постоянно меняться, и ребенок окажется вынужден развивать по отношению к родителю высокую чувствительность.
Я была бесконечно что-то должна своей маме — в том числе делиться всеми подробностями своей личной жизни, советоваться по любому поводу. Папа у меня — мягкий и спокойный человек, так что мама в семье занимает роль лидера и принимает все важные решения. Общение с ней размывало все мои границы.
Оно напоминало ходьбу по минному полю: я не знала, где в очередной раз «рванет» обида, поэтому старалась быть удобной и предугадывать все наперед. Конечно, все это я «перетащила» во взрослую жизнь — спроецировала на отношения с партнерами, начальниками, друзьями.
В приведенной истории, как и во многих подобных примерах, главным способом обеспечить себе безопасность является настройка на другого человека, а также способность соответствовать его требованиям и ожиданиям. «Нравиться людям — это здорово, — скажете вы. — Что в этом плохого?».
Да, безусловно, понимание, чего от тебя хочет другой человек, и умение ориентироваться на его желания — это важные части социального интеллекта. Однако если это единственный доступный человеку способ выстраивания коммуникации, из-за этого могут возникнуть проблемы, ведь за то, чтобы быть для всех удобными, мы платим своим комфортом и отказом от удовлетворения собственных потребностей.
В английском языке есть отличное выражение: people pleaser (угождающий людям). Так называют человека, который постоянно стремится удовлетворить потребности других людей, делая своей основной целью их комфорт.
Когда окружающие довольны, people pleaser может почувствовать удовлетворение и расслабиться. Ощущение собственной ценности для него возможно, только если другие люди довольны и одобряют его. Если же одобрения добиться не удается, то такой человек может испытывать сильную тревогу и напряжение, страх потерять отношения и быть отвергнутым. Эти чувства настолько интенсивны, что people pleaser готов поступиться своими интересами, лишь бы угодить другим и снять напряжение.
С одной стороны, такой способ поведения работает — людям действительно очень комфортно рядом с people pleaser, они с удовольствием пользуются его безотказностью. С другой стороны, напряжение в отношениях с другими у people pleaser все равно присутствует, ведь его границы и потребности постоянно игнорируются.
Поскольку сделать отношения комфортными для себя не представляется возможным — слишком много тревоги и мало опыта отстаивания своих границ, — people pleaser просто выходит из отношений, если они становятся невыносимыми. Часто неожиданно для других людей.
У people pleaser обычно есть сложный детский опыт постоянной критики, отвержения, грубого нарушения границ и отсутствия безусловного принятия. С помощью психотерапии такой человек может постепенно научиться выстраивать личные границы, с уважением относиться к своим потребностям и справляться со страхом быть покинутым.
Детям, выросшим без уважения к личным границам, в дальнейшем бывает трудно говорить людям нет и утверждать свое право на подходящие им условия и удовлетворение своих потребностей. Их психика изначально запомнила, что так безопаснее.
Для маленького ребенка конфронтация с родителем опасна, поскольку ребенок полностью от него зависим, а если родитель еще и властный и доминирующий, то отстаивать свои границы становится совсем сложно.
Когда мы вырастаем, то уже не зависим от других людей, но психика по старой памяти избегает конфронтации. Автоматический механизм «подстраивайся под других» может включаться даже тогда, когда это работает человеку во вред.
Фото: Midjourney