Как устроены российские модельные агентства: Alium Agency

Содержание:

1. Кто создал агентство?
2. Почему именно люди с особенностями?
3. Как быть с терминологией?
4. Как придумали название агентству?
5. Где находят особенных моделей?
6. Как проходят съемки?
7. К чему готовиться потенциальным моделям?
8. Какие нюансы работы с особенными моделями?
9. Зачем людям с особенностями становиться моделями?
10. Как заработать?
11. В России готовы к моделям с особенностями?

Кто создал агентство?

Катя Денисова: По первому образованию я пиарщик, но занималась разными проектами, включая издание интерактивных детских книг. В 2011 году я попала в «ЛавкаЛавка» и поняла, что можно объединять бизнес и классные социальные истории. Например, мы рассказывали про безотходное производство. Параллельно я поступила во ВГИК на режиссера. Пару лет назад меня позвали написать сценарий спектакля для инклюзивного театра «Взаимодействие». Это было невероятно интересно, и я поняла, что хочу развиваться в этой области.

Наташа Ускова: Мы с Катей встретились в «ЛавкаЛавка». Потом я ушла в интернет-маркетинг в фэшн-сфере, а Катя — в социальное предпринимательство. Мы иногда встречались, пили вино и обсуждали, как классно было бы сделать что-то вместе.

Почему именно люди с особенностями?

Наташа: Для меня понятие красоты гораздо шире, чем мы сейчас видим в фэшн-индустрии. В сторис своего журнала Shopium я спрашивала аудиторию: «Готовы ли вы к появлению нестандартных моделей?» И добавляла фотографии: девушку с синдромом Дауна, популярную девушку-блогера с кибернетическими протезами ног. Почти все были за. Меня это очень радовало. Когда осенью Катя предложила открыть агентство для моделей с особенностями развития, я была готова.

Катя: На Западе такие модели становятся достаточно востребованными, так что мы здесь не первооткрыватели. Но есть один важный момент.

Во время работы в инклюзии я поняла, что существует огромное количество страхов и стереотипов, которые практически невозможно перешагнуть. Люди боятся приходить на инклюзивные спектакли, смотреть на фотографии людей с какими-то особенностями развития. У нас не так много людей с инвалидностью вообще выходит на улицу, в кафе.

Создавая красивый контент, мы приучаем людей смотреть на ребят, потому что они красивые и совсем не страшные. Сделав первый шаг, признав, что в жизни есть разные люди, каждый может решить для себя, на что он готов дальше. Кто-то захочет почитать литературу или посмотреть фильмы по этой теме, кто-то подпишется на помощь фонду, а кто-то, возможно, усыновит сложного ребенка. Любые перемены важны.

Наташа: Да, Катя отлично сказала. Нам нравятся проекты, которые делают мир лучше. Меня всегда приятно удивляет, что в Европе в ресторанах можно встретить людей в инвалидных колясках, семьи с детьми с РАС (расстройство аутистического спектра. — Прим. авт.). Я уверена, что и у нас так будет. Наш проект приближает это время.

Как быть с терминологией?

Катя: Надо сказать, что нам не нравится словосочетание «особенности развития», у него минусовая окраска. Но ничего лучше мы пока не придумали. Когда обсуждаем ребят между собой, то говорим про их уникальность. Для нас то, что у Сережи — РАС, у Лены установлен кохлеарный имплант (прибор, который в отличие от слухового аппарата не увеличивает громкость звуков, а помогает их слышать, передавая звуковые сигналы прямо в мозг. — Прим. авт.), у Юли протез, — это дополнения, которые делают их еще интереснее и круче.

Наташа: Словарь, связанный с нашей областью, очень скудный. Мы хотели бы выбрать максимально корректные, правильные формулировки. Чтобы они давали ребятам возможности, а не ограничения.

Как придумали название агентству?

Нам понравилось, что по-латински Alium одновременно значит «другой» и «чесночок». Друзья шутили, что, если добавить первую букву V, будет не очень. Но мы решили оставить название.

Где находят особенных моделей?

Катя: Я занимаюсь скаутингом. Одних ребят нашла в инклюзивном театре «Чайки», через производителя протезов для рук «Моторика» и проект «Я тебя слышу». У нас появляется очень много запросов и от родителей, и от ребят — собираем дополнительную базу. Планируем выездные съемки в других городах, но это немного позже.

Наташа: Катя ищет моделей, которых мы потом вместе обсуждаем. Особых критериев выбора нет. Мы смотрим на фото, пытаемся представить, какому бренду или проекту эта модель была бы интересна. Дальше начинаем переписку с родителями или с самой моделью, планируем фотосессию. Мы уже отсняли незрячую девушку, парня с РАС, ребят с кохлеарными имплантами, Юлию Чеснокову (участницу шоу «Перезагрузка» на ТНТ) и Альбиму Ысмаилову с бионическими протезами рук, а также двух девушек с синдромом Дауна. Одна из них — Мария Сиротинская, дочь Ирины Хакамады. С Марией мы заключили наш первый контракт.

Катя: Многим кажется нечестным, что мы как будто показываем только красавчиков, а в жизни все не так. На самом деле в жизни у них, как и у нас, все очень по-разному.

Наташа: Для нас не имеет значения, сколько лет харизматичному человеку — 6 или 60.

Как проходят съемки?

Наташа: Для начала мы хотим создать небольшую базу, 10–15 человек. Тогда мы сможем сохранить наш индивидуальный подход к каждой модели. Первые съемки прошли в декабре. Было очень волнительно. Фотографы, визажисты, стилисты реагировали на наших моделей по-разному. Кто-то нервничал, терялся, давал странные комментарии. А кто-то, наоборот, работал так, что ребята танцевали, смеялись, обнимались. Родители остались довольны, называли своих детей звездами и в шутку просили не зазнаваться. Все прошло успешно, и мы поняли, что у нас получается.

Катя: Странные реакции — это классно. Если человек эмоционально реагирует, значит, ему не все равно и можно удачно закинуть какую-то полезную информацию. Поэтому в нашем проекте мы все друг друга немного учим.

К чему готовиться потенциальным моделям?

Наташа: Многие из тех, кто пришел к нам на тестовые съемки, не были готовы работать. Ведь моделинг — это высидеть мейк, поменять несколько образов, потом долго позировать перед камерой. Но сейчас у нас уже есть модели, которые ведут себя как профи. Мы ими гордимся. Бывает, что модель классная, но родители не настроены на общение. Надеемся, когда проект станет более популярен, таких ситуаций будет меньше.

Катя: Бывает наоборот. Родители воспринимают наше агентство как шанс для ребенка, а ему это неинтересно. Тогда ничего не получается. Мы несколько раз с этим столкнулись и теперь относимся к выбору внимательнее.

Наташа: Одна мама спросила нас, как замотивировать дочку стать моделью. Если родители видят в своих детях потенциал, они могут рассказать об этой профессии, показать удачные примеры наших ребят.

Какие нюансы работы с особенными моделями?

Катя: Надо многое учитывать и помнить. Бывает так, что какие-то диагнозы родители замалчивают. А, например, приступ эпилепсии может резко возникнуть от вспышки фотоаппарата. Это не значит, что мы не будем брать людей с эпилепсией. Но нам важно быть готовыми к таким моментам заранее, потому что это про безопасность.

Есть ребята, у которых настроение меняется за секунду, они могут легко расстроиться. На такие случаи у нас заготовлены их любимые песни и темы для разговоров, от которых они расцветают.

Тогда они раскрываются и получаются невероятно красивыми в кадре. На самом деле они такие красивые и невероятные и есть, просто мы привыкли к другим фотографиям людей с инвалидностью.

Наташа: Я однажды спросила Катю после съемок: «А это нормально, что нам не грустно?» Для меня наши съемки с ребятами всегда позитивный опыт. Мне кажется, достаточно быть эмпатичным и человечным, чтобы все прошло гладко. Ну и вкусные пирожки, конечно, помогают наладить прекрасные отношения.

Зачем людям с особенностями становиться моделями?

Катя: Прежде всего терапевтический эффект от съемок. Видя своих детей в новых образах, родители вдохновляются и верят в то, что их ждет светлое будущее. Сами модели тоже начинают иначе себя ощущать.

Сложно передать словами, насколько это может поменять их, да и наш мир. Был один случай. Мы пригласили на тесты Сережу с РАС. Классный парень, с интересной внешностью, но они с мамой никогда не думали о карьере модели. Мы сделали ему новую классную стрижку, надели на него трендовую рубашку скандинавского бренда Han Kobenhavn, и Енисей Абрамов сделал для него первые снимки. Удивились все. Сережа выглядел и позировал как тру модель. Но главное, он был ни на кого не похож, действовал свободно.

Мы собираемся дополнить лукбук Сергея, сделать хорошее видео, где будут видны его уникальная походка и пластика, и работать над тем, чтобы получить контракт.

Как заработать?

Наташа: Мы не хотим хайпануть на теме нестандартных моделей. Наша цель в том, чтобы ребята с особенностями стали органичной, активной и постоянной частью рекламного, модного и киномира. У нас большие планы на то, чтобы наши модели максимально овладели профессией и стали узнаваемыми людьми. Мы будем помогать им формировать и развивать персональный бренд: вести социальные сети, улучшать их навыки в сфере моделинга. Для этого будем устраивать мастер-классы с успешными моделями и визажистами, помогать со стилем и самопрезентацией. Поэтому наши условия сотрудничества отличаются от стандартных условий работы в модельном бизнесе в России.

Катя: На старте мы вкладываем свои деньги. Большая часть расходов идет на оплату работы фотографов и визажистов, аренду фотостудии и оборудования. Мы берем на себя расходы на оплату стрижек, косметологов, если это необходимо. Тогда мы точно знаем, что наши модели всегда готовы к съемкам, не накладывая на родителей дополнительные траты и переживания. На западном рынке в таком случае агентство берет 70%, но закрывает абсолютно все расходы для модели — от еды до проезда и проживания. Мы работаем 50 на 50%.

Наташа: Уже были случаи, когда Alium поддерживали. В начале декабря я написала нескольким большим профессионалам индустрии. Какое это было счастье, когда некоторые из них согласились работать бесплатно. Это фотографы Люба Козорезова и Енисей Абрамов, визажисты Любовь Полянок, Саша Фаворов, Маша Ворслав, стилист Света Михайлюк. Серьезная, большая поддержка для нас.

В России готовы к моделям с особенностями?

Наташа: Многие бренды готовы к инклюзии. В России недавно вышла рекламная кампания Colgate, в которой снялась девочка с синдромом Дауна. Сейчас мы ищем бренды для сотрудничества. Начинаем в Москве, но у нас есть планы на Европу и США.

Катя: Я уверена, что интерес есть. Но фундамент должны подготовить мы. Чтобы бренды, задумываясь о новых необычных лицах, не впадали в панику или уныние от того, где же их искать. А могли зайти на наш сайт или инстаграм и посмотреть классные снимки, почитать о нюансах работы с такими ребятами, снять страхи и увидеть результат, который мы можем гарантировать для их марки тоже.

Наташа: Как только бренды узнают, что теперь есть возможность пригласить модель с особенностями на съемки, они начнут ее использовать. Это отличный шанс для бизнеса показать свою инклюзивность, открытость, эмпатию.

Фото обложки: Лена, 9 лет, фотограф Люба Козорезова